на наш Телеграм
7 ноября исполнилось бы сто лет Оливье Клеману. Клеман вырос в атеистической семье, католичество его не привлекало из-за ассоциаций с инквизицией, религиозными войнами. Со временем начал увлекаться восточными философиями и религиями. В годы Второй мировой войны Клеман участвовал во французском Сопротивлении. Именно тогда его впервые заинтересовало христианство: через труды Кьеркегора, Ньюмена, Шестова, Бердяева, романы Достоевского. Так Клеман принимает православие, изучает святоотеческое богословие под руководством Владимира Лосского. Становится профессором Свято-Сергиевского православного института в Париже. Был близок к Константинопольскому патриарху Афинагору.
Мысль Клемана движется в линиях русской религиозной философии: свободное христианское философствование, передача святоотеческого богословия на современном философском языке. Основное мироощущение Оливье Клемана прекрасно выразила (в связи с его кончиной) Ассамблея православных епископов Франции: «[Оливье-Морису Клеману был свойственен] “филокалический” (влюбленного в красоту/благо/добро) взгляд на мир: он был поистине влюблен в Божественную красоту, которую он старался найти и разгадать в мире и в каждой человеческой личности».
«Истоки» Клемана — безусловно, одна из лучших православных книг последнего времени. Основа книги — мастерски подобранные и блестяще откомментированные цитаты из творений Святых Отцов Церкви.
Трудно посоветовать лучшее (и по доступности, и по глубине, и по охвату) введение в богословие Святых Отцов, да и вообще в православие. Но «Истоки» Оливье Клемана — книга не только для новоначальных, она для всех, кто пытается думать. Во всяком случае, многие высказывания Отцов, приводимых Клеманом в «Истоках», как минимум удивят: необычной перспективой, постановкой проблем. Клеман же осторожно, но не теряя планки, поставленной Отцами, поможет современному читателю проникнуть в смысл того, чему учили Отцы.
Клеман так характеризует нашу духовную ситуацию, из которой «Истоки» должны ввести нас в «разум Святых Отцов»: «Конечно, по сравнению с IV–VII вв. наша духовная восприимчивость глубоко изменилась. После Аушвица, Хиросимы и ГУЛАГа, среди окончательного крушения того общества, в котором христианство отчасти превратилось в grande dame свободы, в «господствующую идеологию», более невозможно говорить о вере так, как во времена христианской цивилизации. Живой Бог для нас отныне не Владыка мира, но распятая Любовь. Однако нужно заметить, что свидетели, чьи голоса звучат в этой книге, жили либо в эпоху гонений, в обществе, колеблющемся между скептицизмом и гнозисом, либо в момент зарождения монашеского Движения, твердо и страстно утверждавшего наперекор соблазнам «устроенности» неустранимый нонконформизм личности, «опьяненной Богом» и «после Бога почитающей брата своего как бы Богом».
Путь, который Клеман предлагает пройти в «Истоках», таков: «Эта книга предлагает прежде всего доктринальный подход, размышление скорее в таинстве, чем о нем, ибо, по слову Евангелия, надлежит «возлюбить Господа Бога всем разумением». Затем речь пойдет о пути аскезы, «о духовной брани, более жестокой, чем людские сражения», но ведущейся в одиночку. Наконец, мы коснемся созерцания, ярчайшим выражением которого является способность любить — творческая любовь, ибо она причастна любви Самого воплощенного и распятого Бога. Кроме того, мы надеемся, что эта книга поможет лучше определить место христианства в его отношении к миру религий и миру атеистических воззрений. Возможно, фундаментальные темы Божественного Триединства, а также Богочеловечества позволят сконцентрировать и по-новому осветить как универсальный и традиционный опыт Божественного, так и современный западный опыт человеческого».
В сборнике «Отблески Света. Православное богословие красоты» Оливье Клеман продолжает святоотеческую эстетику. Красота как одно из Имен Божьих, Божественная энергия, пронизывающая весь мир, Красота как сама суть Бога и того, что Он создал — осевая тема Святых Отцов, которую Оливье Клеман пытается развить в условиях современного мира. Красота как лучшее доказательство бытия Божьего, Красота как явление Бога. Христианство как филокалия — влюбленность в Красоту — главная мысль, защищаемая Клеманом в «Отблесках Света».
Клеман в «Отблесках Света» подходит к этим темам с самых разных сторон. Красота как чуть ли не единственный опыт Бога в секуляризованном мире. Кризис искусства Европы, двойственный характер красоты: Имя Божье, но и прелесть, иллюзия, отводящая от Бога. Искусство и вера: суть из отношений, их историческая судьба. Икона — как явление Красоты, иконопочитание как принцип Присутствия Бога в мире. Красота как подражание Христу. Сопричастность Троице, даруемая в Церкви через Христа. Преображение, совершаемое с человеком и миром Святым Духом, образы этого преображения в XIX и XX вв. Красота как модус Присутствия Бога в мире, Христос как Воскресшая Красота, Богородица как мир, ставший красотой. Имя и Лицо — как фундаментальные понятия христианской философии. Музыка Баха как богословие.
«Бог живой, Бездна, творит Лицо, чтобы лица более не умирали, но сияли, как солнце. Сегодня это может дать почувствовать только, может быть, красота, да и то не всякая. Красота святых, омытых тайным сиянием, может это явить, в присутствии этой красоты сердцу становится легко, и оно скачет от радости. Красота одухотворенного творчества, — литургического, как икона, или пророческого, возникающего на границе Церкви и мира, — это движение парусии. Андрей Рублев, чтобы изобразить Бога, написал молодость и красоту в священном триединстве. Достоевский показал, что сердце человека не может насытить даже ад. В Церкви, как и на ее границах, мы ожидаем, мы готовим нашими молитвами «гениальную святость», способную родить мысль о красоте Бога. Между остающимся крупным непрозрачным планом и искусством, не осмеливающимся более изображать человеческое лицо, открывается место для обновленной иконы, неотделимой от обновленной духовности, в сиянии Лица и служении всякому лицу, созидаемой «творческой способностью» Святого Духа, «подателя жизни», который есть также и податель красоты», — вот, вкратце, суть «Отблесков Света» Оливье Клемана.
Клеман, вдохновляясь библейскими образами, святоотеческим богословием, русской религиозной философией и современными философским выкладками, в книге «Смысл Земли» пытается выстроить православное богословие материи. Клеман поэтапно разбирает тайну тварного бытия (акцентируя внимание на его «плотности», реальности, весомости, но и «прозрачности» для Бога), космическое измерение Боговоплощения (взятие на Себя Христом плоти мира) и (может быть, самое ценное) проблемы техники.
«Православная космология геоцентрична — по той простой причине, что она христоцентрична. Соединение нетварного и тварного, метакосмического “неба” и панкосмической “земли” происходит во Христе на нашей земле, и поэтому земля находится в центре — не физически, но духовно. В святой плоти Христа, которая объемлет все чувственно воспринимаемое творение, две бесконечности Паскаля — а точнее, неопределенности — наполняются славой Бога — единственного бесконечного».
«Беседы с патриархом Афинагором». Константинопольский патриарх Афинагор — одна из центральных фигур Православия в XX в. Достаточно упомянуть, что именно патриарх Афинагор вместе с папой Павлом VI сняли взаимные анафемы Рима и Константинополя 1054 г. (событие, которое считают началом Великого раскола).
Книга Клемана делится на три части: первая часть — «Человек, которого зовут Афинагор». Это интереснейший рассказ о биографии патриарха Афинагора. В ней читатель прикоснется к жизни Балкан, Греции и Турции, жизни православных в Америке, жизни Вселенского Престола; не говоря уже о том, что эта часть блестяще написана. Вторая и третья — собственно диалоги Клемана и патриарха Афинагора. Часть под названием «Слова» посвящена богословию, это глубокие, но вместе с тем простые размышления о православной вере. «Действия» — рассказы патриарха Афинагора о его служении: преимущественно о контактах с Католической Церковью, но и о диалогах с протестантами, подготовке Всеправославного собора.
Владимир Зелинский, переводчик этой книги, в послесловии пишет: «Эта книга — одно из лучших «введений» в православное христианство, которое мне приходилось читать. Нетрудно показать, во что верят христиане. Для этого существует апологетика, догматика, катехизис, религиозная философия, наконец проповедь. Гораздо труднее показать, как они верят, доказать содержание веры живым исповеданием ее. Все это мы находим в книге Оливье Клемана».
«Рим. Взгляд со стороны. Православное восприятие идеи первенства римского епископа» — небольшая книжка Оливье Клемана: Петр и Павел, рецепция римского первенства на Востоке, Папа и Вселенский собор в неразделенной Церкви, эволюция папства вплоть до I Ватиканского собора, современное положение вопроса, богословие единства Церкви. Цитаты:
«Всякое первенство в искупленном человечестве, фундаментальное — епископа в местной церкви, но так же митрополита среди епископов области, патриарха — среди митрополитов, наконец, первого епископа, т. е. предстоятеля Римской церкви, в Пентархии во времена неразделенной Церкви, является лишь временным образом, всегда нуждающимся в совершенствовании, первенства Того, кого о. Лев (Жилле), «монах Восточной Церкви», называл “Господом Любви”.
Неизбежным становится подчас жесткое противостояние, как то было с Петром и Павлом в Антиохии; последнее слово не принадлежит никому, кроме Святого Духа, который не может не водворить согласие, что совершенно очевидно для тех, кто верит слову Спасителя.
Павел VI в послании 1974 г. различает настоящие Вселенские соборы, на которых Восток принимал участие вместе с Западом в первом тысячелетии, и всеобщие западные соборы, созывавшиеся после разделения церквей и не имеющие силы для Православия. Таким образом, двигаясь в этом направлении, как это предложил Иоанн Павел II в конце энциклики Ut unum sint, можно было бы пересмотреть (быть может, на истинном объединительном соборе) решения, принятые за века разделения, в частности пересмотреть догмат 1870 г., уже отчасти скорректированный II Ватиканским собором».
«Тэзе. Земля доверия и надежды». Община Тэзе — удивительное явление в современном христианском мире. Клеман пишет о Тэзе: «Все началось в августе 1940 года с великого одиночества, когда двадцатипятилетний брат Роже переехал из родной Швейцарии во Францию, на родину своей матери. Вот уже многие годы он мечтал о создании общины, в которой бы день ото дня претворялась в жизнь идея примирения христиан, «где бы реально существовала доброжелательность сердца и где основой всего была бы любовь». Желая погрузиться в пучину человеческого отчаяния, он в разгар мировой войны поселился в бургундской деревушке Тэзе, в нескольких километрах от демаркационной линии, разделившей Францию надвое. Там он стал прятать у себя беженцев, в частности евреев, знавших, что его дом может послужить им укрытием при побеге из оккупированной зоны. Понемногу к нему присоединялись другие братья, и на Пасху 1949 года они связали себя обетом безбрачия и жизни в общине в максимальной простоте. […] С конца 50-х годов количество молодежи, приезжающей в Тэзе, значительно возросло. С 1962 года Тэзе постоянно посылает братьев и молодых друзей общины в Восточную Европу. Они приезжали туда тайком, чтобы не подвести тех, кого они там поддерживали. […] Сегодня в общине около сотни братьев, католиков и протестантов, более чем из 25 стран мира. Само ее существование являет собой конкретный знак примирения разобщенных христианских церквей и народов».
О причинах, побудивших его написать книгу «Тэзе. Земля доверия и надежды», Клеман пишет: «Я был крещен в православии, но когда я размышлял и искал ответ, я не мог не встретить Тэзе. Я был тронут до глубины сердца короткими, исполненными света текстами брата Роже, эти тексты собраны в книжки, которые так хорошо иметь при себе, как берут с собой флягу свежей воды в пустыню. И я смог воспринять не только особое мироощущение, но и ровную творческую силу брата Роже и его общины, этот магнит, который каждый год привлекает в Тэзе молодежь десятками тысяч. Этот обновляющийся поток людей делает Тэзе местом невероятной встречи, где формируется Европа Духа. В мире, наполненном пустыми обещаниями, Тэзе — земля, где предугадывается «иное». И пусть не смущаются ревнители Православия. Тэзе никого себе не присваивает, не претендует быть Церковью, это только порог, преддверие и знак Церкви в перспективе примирения. В Тэзе пробуждаются к тишине, к молитве, к дружбе. Здесь открываешь смысл жизни. И возвращаешься к себе с непреодолимым ощущением пробуждения».
Собрание статей французского православного богослова Оливье-Мориса Клемана:
Космология, церковный гнозис и тайна тварного бытия
Власть и вера
Канон Андрея Критского — пробуждение души
Почему я православный христианин
Свидетели надежды в кризисном мире
Христианство и секуляризация
Памяти П. Н. Евдокимова
Приведем цитату из «Власти и веры»; Клеман описывает феномен власти в падшем мире через три характеристики:
«– сводящее с ума головокружение от смерти и власти убивать;
– нужда в рабах и во врагах;
– осуществление на массах некоего гипноза и магической одержимости властью, представители которой сами являются одержимыми (последнее звено соединяется с первым).»
А вот как он описывает «Христову революцию»:
«Евангельское учение, отделяя Царство Бога от царства кесаря, открывает пространство свободы духа, свободы индивидуума. Царство кесаря теряет свою сакральность, ограничивается и в то же время получает другую ориентацию. Оно является законным, когда вносит определенный порядок, но оно незаконно, когда требует себе поклонения, когда представляет себя как закрытую, псевдобожественную целостность. Что же касается Царства Бога, то оно «не от мира сего», оно не выражает себя в соответствии с понятиями мира сего, в соответствии с его властью смерти. Несмотря на это, оно таинственно, сакраментально преобразовывает сердца (то есть, выражаясь по-библейски, умы), оно оплодотворяет мир как создание Божие, оно протестует против него как сплетения иллюзий, лжи и гипноза и подрывает его.
По Евангелию, истинной властью является власть Бога распятого: власть, которая хочет изменения другого вплоть до того, что позволяет убить себя, чтобы даровать другому воскресение. Так абсолютная власть, власть Бога, «Пантократора», отождествляется с абсолютным даром себя, с жертвой, которая дает людям жизнь и полагает начало их свободе. Воплощенный Бог – это Тот, Который «полагает жизнь Свою за друзей Своих» и молится за Своих палачей.
Власть Бога означает власть Любви. Благодаря Своей «безумной Любви» Тот, Который есть полнота Жизни, становится для нас жизнью в самом сердце у смерти».
