на наш Телеграм
В чем смысл поста, смысл воздержания? Казалось бы, уже написано множество книг и статей, но мы снова и снова возвращаемся к этим вопросам. Протоиерей Димитрий Сизоненко считает, что пост мешает человеку отождествить себя только лишь с областью своих желаний. Пост устанавливает между человеком и миром дистанцию, благодаря которой возможны уважение и изумление; он позволяет человеку испытывать, помимо телесного голода, жажду Бога и услышать в своей собственной плоти «воздыхания неизреченные» всего творения.
Хусепе де Рибера. Святой Павел Отшельник. 1640 год
Идея воздержания чужда нашей цивилизации. Хотя сейчас существуют разные течения и моды, которые облегчают задачу христианам. Уже меньше жалуются на то, что, приходя в гости, испытываешь неудобство, поскольку там скоромная пища. Всегда можно сказать, что ты вегетарианец, и это никого не удивит. Голодание опять входит в моду. Есть специальные места для этого, есть тренинги, чтобы сбросить пару лишних килограммов перед тем, как поехать на море. Это становится спортом, увлечением. Появляются новые методики голодания с целью пробуждения сознания. Это тоже немного облегчает задачу: вроде бы воздержание в еде и не лишено смысла. Но всё это бесконечно далеко от того, что христиане вкладывают в воздержание от пищи, что они ожидают от поста.
Прежде всего, все виды голодания в целебных целях, в диетических, — это всегда замкнутость на самом себе. Тогда как поприще поста мы совершаем для других. Если в центре нашего подвига становимся мы сами, наше ego, то можно ничего не начинать. Такой пост изначально следует отвергнуть. Издано много книг, и очень хороших, посвященных посту и молитве. Они могут быть превосходными пособиями для духовной жизни.
Лекарство от уныния
По-новому взглянуть на реальность поста меня заставили книги схиархимандрита Гавриила (Бунге). Например, его труд «Тоска, уныние, депрессия» посвящен учению отцов пустынников об акидии (ἀκηδία — в классическом греческом «беззаботность, беспечность», в византийском «уныние». — Прим. ред.). В главе о лекарственных средствах против этого недуга упоминается пост. Депрессия едва-едва поддается лечению, а может, и вообще не поддается. Но этот вопрос был поставлен уже перед отцами-пустынниками, то есть в IV–V веке, первыми поколениями христиан. Авва Евагрий, ученик Макария Великого, из первых египетских отшельников, столкнулся с этой проблемой и предложил некоторые решения, одно из которых — пост. Всё, что говорится о духовной жизни и аскезе в трактатах Евагрия Понтийского, имеет головокружительную глубину, проницательность. В XX веке гуманитарные науки сделали колоссальный прорыв в области того, что такое глубинная психология, психология подсознательного, но то, что сделали отцы-пустынники, то, что они знали о природе человека и о нашем сознании, намного глубже и остается загадочным для современных исследователей.
Пост как путешествие
Перед началом поприща поста какие чувства, эмоции возникают у вас? Вот у Пушкина — «дни печальные Великого поста»: время печали, траура, сокрушения, скорби. Лишь для немногих пост отзывается радостью. Чаще всего он кажется чем-то строгим, ведь нам предстоит совершить некие подвиги, которые, может быть, не совсем по плечу. Может быть, в какой-то момент захочется свернуть, срезать часть пути. Но для меня пост — особенно Великий пост (это не официальное учение Церкви, это мое личное восприятие) — окружен атмосферой путешествия и странствия.
Я очень люблю формулу благословения, которая приводится в псалмах: «Благословен ты при входе твоем и благословен ты при выходе твоем». Она благословит всю твою жизнь, которая структурируется моментами, когда ты выходишь и когда ты возвращаешься домой. Вся наша жизнь — это некий путь, некое приключение. И в Священном Писании всё начинается с исхода Адама и Евы из Эдемского сада, затем описывается величайшая эпопея исхода из Египта, из земли рабства, в землю обетованную. Всегда путешествие связано с каким-то ощущением авантюры. Вы не знаете, чем оно закончится, что вас ждет на пути, где вы будете питаться, может быть, вам придется путешествовать ночью. Но вы охвачены предвкушением чего-то нового и надеждой, что вы достигнете цели, хотя ничто не гарантировано, поэтому вы вольно или невольно волнуетесь о том, как всё пройдет. И наоборот, момент, когда вы возвращаетесь домой, момент облегчения и желания совершить благодарственные молитвы, поблагодарить Бога, потому что испытываешь чувство победы. И вот точно так же пост — это поприще, некое приключение, путешествие.
Антоний Великий и Павел Фивейский. Коптская икона. XIV век.
Основатели отшельнического монашества полагали пост
одной из основ духовной жизни. «Когда человек… презирает
поношения мира сего, равно как и почеты его, ненавидит
все мирское и покой тела, и сердце свое очищает от всех худых помышлений,
непрестанно приносит Богу пост и деннонощныя слезы, равно как чистыя
молитвы, тогда Бог ущедряет его тою силою», — говорит
преподобный Антоний в своих «Наставлениях».
Возьми крест свой и следуй за Мною
Для первых поколений христиан, впрочем, пост — это не просто путешествие, это военный поход. Он требует от нас сосредоточенности воли, усилий, устремленности. Иначе всё может оказаться бесплодным. Но самое главное — это то, что мы не просто путешествуем, чтобы развлечься. Мы совершаем паломничество по тому пути, которым ходил Сам Христос. Мы идем за Ним. В Евангелии сказано: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф 16:24). Мы слышим слово «крест». И тут же нам предстает образ мук, тяжелого бремени, которое и нести непосильно, и бросить неудобно перед Богом и перед людьми, и что с этим делать, ты не знаешь. Но мне кажется, акцент в этом Евангелии должен быть поставлен на слове «следуй». Христос говорит: возьми то бремя, которое у тебя есть и которое Я тебе приготовил, и отправляйся в путь. «Следуй» — это глагол ключевой вообще для Священного Писания.
Однажды наступает момент, когда нужно вспомнить, что ты жив и Господь тебя зовет воскреснуть вместе с Ним и идти. Итак, это путь, который мы проходим, но был ли он благодатным и имел ли смысл, мы узнаем лишь в конце, когда уже всё будет завершено, озираясь вспять. И вся наша жизнь структурируется этими входами и исходами.
Человек — это сын препятствий
Великие праздники требуют духовной подготовки. Например, Рождеству предшествует Рождественский пост, Успению Божией Матери — Успенский, празднику апостолов Петра и Павла, когда мы после Пятидесятницы выходим на некое служение с миссией в мир, — Петровский пост. Пост — это время подготовки и собирания сил.
Тема поста, искушений, испытаний человека в пустыне и на поприщах связана с темой восхождения. Например, в Библии, если ты выходишь из Египта или из любой другой точки и идешь в сторону Иерусалима, этот путь называется восхождением. И это восхождение неизменно связано с препятствиями. Почему в современном мире пост выглядит каким-то инородным телом? Потому что мы привыкли к комфорту и философия нашей жизни — максимизация комфорта и минимизация неудобств. И в педагогике то же: в современных школах воспитывают совершенно иначе, чем 30–50 лет назад. Сейчас многие педагоги считают, что чем меньше препятствий, чем меньше травматического опыта для детей, тем лучше для развития личности. Но также существует и восточная пословица: «Человек — это сын препятствий». Человек должен себя превзойти. Мы становимся людьми не благодаря каким-то благоприятным обстоятельствам, но вопреки им. Поэтому пост, как некая аскеза и путь, который связан с преодолением трудностей, чрезвычайно важен. Если мы хотим жить по закону экономии усилий, то мы не придем ни к Рождеству, ни к Пасхе.
Авва Евагрий Понтийский. Современная икона.
Крупнейший теоретик мистического и аскетического богословия своего времени.
Он призывал к рассудительности в посте, полагая, что бесы
«больным… мешают благодарить [Бога] за страдания и быть терпеливыми
к ухаживающим за ними; ослабленных склоняют к строгому посту,
а отягощенных [летами] призывают совершать псалмопение стоя»
(Слово о духовном делании, или Монах).
Почему сорок дней?
Такова длительность и Великого, и Рождественского поста. Сорок — это число символическое. Оно указывает на то, что этот путь имеет мистический и религиозный смысл. Сорок — это число испытания, ожидания какого-то созревания. Сорок дней льют дожди во время Великого потопа для того, чтобы возникла новая земля, новая жизнь. Сорок дней Моисей проводит на Синае в ожидании того, что Господь вручит ему Скрижали Завета и откроет Себя. Сорок лет народ скитается по Синайской пустыне, чтобы в Землю обетованную вошли не те, кто был в рабстве, а их сыновья. Это религия сыновей, нового поколения и нового народа. И сорок дней Христос постится в пустыне, что очень важно для христиан. Сорок часов Христос пребывает во гробе, и поэтому в IV веке этот предпасхальный пост длился не сорок дней, а сорок часов, с вечера Великой Cубботы до воскресного утра. Беременность тоже длится сорок недель. Чтобы возникла новая жизнь, нужен этот срок, в результате которого рождается нечто совершенно новое.
Искушения Христа как образец
Главный прообраз поста и всякой аскезы, конечно, — та духовная битва, которую Христос ведет в пустыне с силами зла, с сатаной. И это происходит не в какой-то случайный момент, а тогда, когда Господь принимает крещение и выходит на служение. Только вчера Ему открылось — в момент крещения Он услышал слова: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф 17:5). И именно в этот момент славы, соединения, близости, Святой Дух ведет Христа дальше… в пустыню. Для первых поколений христиан, которые уходили из мира, чтобы подвизаться, это была прямая аналогия. Они совершают то, что совершил Христос, они хотят быть с Ним и поэтому идут в пустыню, для того чтобы пережить то, что пережил Он. Христос победил сатану, и они тоже хотят победить его, и в этом смысл их жизни.
Иллюзия и истина
Пустыня — это место, где человек всего лишен, враждебное для него место, где человека подстерегают опасности, лишения, где он совершенно одинок. Кто хоть раз поднимался на вершину ледников, в горы, или оказывался где-то в другом месте, где стоит абсолютная тишина, тот знает, что в этой тишине и в этом одиночестве поднимаются внутренние голоса. Поэтому пустыня — это место парадоксов, где подстерегают миражи, иллюзия, самообман, то, что мы любим называть словом “прелесть”. Но пустыня также и место, где обнажается некая истина. Кто был на Святой земле, не мог не влюбиться в Иудейскую пустыню, она прекрасна. Во-первых, она не такая, как пустыня Сахара — безводное место, где один песок. Это скалистая пустыня, и в сезон дождей она превращается в сплошной разноцветный ковер, в ней пробуждается жизнь, всё оживает. Но так же внезапно, как будто ничего не было, всё исчезает, как только дожди прекращаются и всходит солнце. Это такое место, где в каждый момент происходят чудеса. И главное ощущение — в этом абсолютном одиночестве и лишенности Бог близок как никогда. Поэтому в памяти народа, как вы можете видеть в псалмах, пустыня — это место первой любви. «Провел народ Свой чрез пустыню, ибо вовек милость Его» (Пс 135:6). Это место свидания. Народ приходит в пустыню, потому что Господь хочет, чтобы никто не мешал, хочет быть лицом к лицу, наедине. И эти образы постоянно повторяются в Священном Писании. Пустыня — это место покаяния, обновления, где ты можешь наедине с самим собой прийти в себя, очнуться. И поэтому пророк Осия говорит от имени Бога: «Я увлеку её, приведу её в пустыню, и буду говорить к сердцу её» (Ос 2:14). Там, где человек лишен всего, у него в действительности есть всё, потому что рядом Господь. И история исхода и пребывания в пустыне приводит тому очень яркие и убедительные доказательства. Пустыня связана с такими величайшими персонажами, героями пустыни, как Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, великие пророки, ангел пустыни Иоанн Креститель. Они встречают Бога лицом к лицу в пустыне наедине, и поэтому они как будто победители. Илия возносится в огненной колеснице в пустыне, это тоже образ победы и Божественного присутствия.
Искушение первое
В искушениях Христа, как в зеркале, мы можем увидеть все те искушения, которые выпадают нам в жизни. И три искушения — это три ступени, по которым Христос поднимается, чтобы одержать победу над силами зла и выйти на служение как Мессия, как Сын Божий. Дух Святой приводит Христа в пустыню, проходит сорок дней и ночей в абсолютном воздержании от пищи и пития. Евангелист говорит: «напоследок взалкал» (Мф 4:2). Можно себе представить состояние человека, который проводит сорок дней без пищи и пития. Он изнемогает от голода. А может, он уже не испытывает голода, а просто изнемогает. Те, кто пытается под наблюдением врачей повторить этот опыт, описывают необычное состояние. Первые дни человек испытывает голод, и его это беспокоит, потом это ощущение уходит. Появляется легкость, беспечность, и это состояние почти бестелесности очень увлекает, при этом все реакции заторможены. Но спустя сорок дней примерно, когда резервные фонды человеческого организма исчерпаны, состояние голода и острой жажды возвращается. Слово «взалкал» и выражает это состояние человека на пределе сил. Именно в этот момент приближается сатана, потому что Христос как будто беззащитен перед ним и поэтому возможно искушение. Он к Нему обращается с очень простыми словами: «Ты голоден? Посмотри на Себя. Ты ведь Сын Божий. Что Тебе стоит превратить эти камни в пустыне в хлеб?» И вопрос будет решен. Тот, кто внимательно читает Священное Писание, слышит, что те же самые слова, интенция, повторятся в другой момент жизни Христа, на кресте, когда люди скажут Ему: «Если Ты Сын Божий, реши Свою проблему, помоги Себе». Срежь на полпути, сверни на полдороги. И единственное оружие, которое в руках Христа, это Слово Божие, и Он сатане отвечает словами Священного Писания: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф 4:4). Замечательные сильные слова, которые могут служить колоссальным утешением всем, кто проходит через какие-то испытания. Через скорбь, уныние, боль, когда кажется, что ничто не может тебя утешить.
Сандро Боттичелли. Искушение Христа. Фреска. 1480–1482 годы
Искушение второе
Иерусалимский храм — центр политической, финансовой, религиозной жизни, центр притяжения всего важного и второстепенного. Оказаться на вершине Храма, на парапете, это означает оказаться на виду у всех. Как будто на некоем Олимпе. Искушение это сродни тому, как сегодня заняться грязной политикой, финансовыми махинациями, интригами, чтобы быть впереди всех. Тебя все видят, и победа обеспечена, Ты — мессия, царь, ты Сын Божий. И нужно только одно: организовать грандиозный спектакль. Вот ты делаешь шаг, появляются ангелы, которые Тебя возьмут в свои объятия, и все поймут, что ты тот, кого все ждали. Ты в одном шаге от триумфа. И Христос знает: когда нам сатана предлагает выбрать между левой и правой рукой, то ни в левой, ни в правой руке нет того, что мы хотим обрести. Поэтому Христос отвечает: «Не искушай Господа Бога твоего» (Мф 4:12). То, что сказано в Писании, и память об этом избавляют Его от искушения, дают победу над сатаной в этом раунде.
Третье искушение
По учению отцов-пустынников, гордыня — это то, что всегда приходит самым последним, после того, как все страстные помыслы нас истерзали. Сластолюбие, печаль, чревоугодие и уныние, а после них — гордыня. Сатана ставит Христа на вершине высокой горы, откуда видны все царства земли. И говорит: «Всё это будет принадлежать Тебе, всё это уже у Твоих ног, остается только одно — поклониться мне». И понятно, что когда сатана предлагает весь мир так, как будто он принадлежит ему, в действительности он себя ведет как персонаж сказки «Кот в сапогах»: все эти поля будто бы принадлежат маркизу Карабасу. Но ему не принадлежит ничего. Он просто лжет и пытается нас обмануть, соблазнить. И опять же на помощь приходит слово Божие, оружие, которое помогает во всех искушениях, — «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф 4:8). Наиболее тонкие и талантливые психологи подтвердят, что есть такие методики, которые помогают исправить проблему, исцелиться путем повторения каких-то слов. И отцы-пустынники использовали для этого Слово Божие, потому что в нем заключена сила Творца, сила Отца, сила Спасителя.
В Гефсиманском саду
Христос, пережив искушения, получает некое облегчение: «Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему» (Мф 4:11). Христос переживет еще одно борение, страшное испытание, искушение богооставленностью, оказавшись один на один с силами зла и мрака. И здесь тоже в самый последний момент Ему на выручку придет ангел: «Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк 22:43). Первое, что приходит на ум, — нечто такое эйфорическое, когда гора искушений становится горой блаженства, потому что приходят ангелы. Точно так же происходит в Гефсиманском саду. Но в действительности, очень может быть, речь скорее о том, что Христос в этой борьбе оказывается настолько обессиленным, как пророк Илия в пустыне, что уже не может сопротивляться, и жизнь Его на последнем издыхании, и Он готов только одно сказать Богу Отцу: «Возьми Меня обратно, Я больше не могу». И появляются ангелы, чтобы, говоря простым языком, привести Христа в чувство, откачать, помочь перенести то потрясение, через которое пришлось Ему пройти.
И всё же: почему пустыня?
Разве у Бога нет другого способа одержать победу? Ведь даже у сильных мира сего есть. Ты можешь быть не самым умным или вовсе бездарем, но если у тебя есть деньги, то ты можешь сделать хорошую карьеру и утвердиться на высоком положении. Всегда о чем-то можно договориться, что-то купить, как-то сманипулировать для того, чтобы достичь цели минимальными затратами. Но Бог не будет Богом, если Он пойдет по этому пути. И поэтому Он чрезвычайно честен с человеком. Когда Бог становится Сыном Человеческим, Он идет до конца, проходя через искушения, через одиночество, непонимание, клевету, через Гефсиманскую молитву, чувство полной богооставленности.
Познай самого себя
В посту всегда присутствует момент самопознания, потому что легко быть хорошим, сильным, преуспевающим, когда всё в порядке. Но когда ты голоден и недомогаешь, ты понимаешь, что твоя доброта не так много стоит, ты становишься раздражительным и едва-едва себя сдерживаешь. Точно так же как для Сократа духовный путь — это путь под девизом «познай самого себя», духовный путь христианина — это путь некоего умирания для того, чтобы потом воскреснуть, и для того, чтобы увидеть подлинного себя. Пост по-новому ставит вопрос: в какой мере ты свободен? То есть в чем ты можешь себя ограничить, лишить и при этом понять, что твоя жизнь больше, чем то, на что ты рассчитывал, к чему был привязан. И это возможность почувствовать границы своей свободы, своей зрелости или, наоборот, своей зависимости, привязанности, без которой ты не можешь жить, быть самим собой. И с точки зрения педагогической это очень важно. Очень часто задают вопрос: а детям нужно поститься? Мне кажется, что для детей Великий пост — это тоже школа воспитания чувств. В той мере, в какой ты можешь себя в чем-то ограничить. Потому что дети не терпят, не выносят, когда их желания не исполняются, когда их ожидания обмануты. Но ребенок останется ребенком до конца дней, если он не научится владеть собой и преодолевать это ощущение фрустрации. Поэтому детям тоже очень полезно время поста. Может быть, немного в других категориях, не связанных с пищей.
Пост — это переоценка ценностей, время кризиса, когда ты чувствуешь, что часть жизни уже позади, а что ждет впереди, непонятно, наступает кризис целей, надвигаются испытания, мучения, в результате которых родится новая шкала ценностей и новое понимание смысла жизни.
Еще один аспект — солидарность и милосердие. Иоанн Златоуст, прежде чем стать великим святителем, был обычным монахом и аскетом, очень суровым подвижником. И постоянно повторял в проповедях, что во время поста ты можешь себя ограничивать в пище и каких-то других тратах, а сэкономленные деньги потратить на тех, кто действительно нуждается в помощи. Действительно, те деньги, которые ты бессмысленно просаживаешь в магазинах, тратишь на сигареты, алкоголь, компьютерные игры, ты можешь употребить на что-то более благородное и ценное. И для воспитания детей это очень полезно. Мы живем более-менее в достатке, наше поколение не знает, что такое голод, но старшее поколение может поделиться, рассказать о том, что такое отсутствие пищи. Очень важно, когда ты садишься за стол, на котором всё есть, вспомнить о тех, кто даже самого насущного лишен, может быть, даже чистой питьевой воды.
У нас постоянный соблазн занять место Бога. Например, кого-то судить, о ком-то высказать свое последнее суждение, кому-то что-то указывать, как будто ты истина в последней инстанции, просто божество, ни больше, ни меньше. Всё время что-то делать или говорить без остановки, или кем-то руководить, или контролировать, или выяснять отношения, манипулировать. С кем-то мысленно сводить счеты. На худой конец, предаваться праздности, то есть тому, что может позволить себе только Бог. Молитва и пост — это такой момент, когда ты берешь свое эго в руки и пытаешься сказать себе: «Нет, ты не Бог, Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Пусть Бог станет Богом в твоей жизни. Бог никогда не взламывает двери, никогда не вламывается в нашу жизнь. Он терпеливо ждет, часто внутри нас, внутри нашей жизни. Поэтому пост — это тот момент, когда мы можем открыть двери, пусть Бог войдет в нашу жизнь и всё расставит на свои места.
Оригинал: лекция “Сокровенные глубины поста”
Расшифровка записи: Наталия Щукина, журнал “Вода живая”
