на наш Телеграм
130 лет назад, 6 февраля 1894 года, отошел ко Господу преподобный Анатолий (Зерцалов), один из оптинских старцев, ученик старцев Макария и Амвросия, современник старцев Антония, Моисея, Илариона, Иосифа, учитель старцев Варсонофия и Нектария. Трудно — почти невозможно — писать о наследии старцев: внутренний опыт святости нам закрыт, как и та «стихия личного общения» (концепт С. Хоружего, исследователя исихазма), в которой осуществляется старческое служение: лицом к лицу, душа к душе вот этому конкретному человеке вот в этих конкретных обстоятельствах обращался старец. «Письма» (наш текст посвящен чтению писем прп. Анатолия) в этом смысле — привилегированный аскетический, старческий жанр — жанр именно личного общения, фиксирующий его — насколько это вообще возможно (достается нам ведь все-таки всего-навсего текст, а не личное присутствие). Мы, однако, как те щенки из евангельской истории о хананеянке, рады питаться и этими крохами: чуть-чуть, какими-то отблесками, но достигает нас святость — святость подлинная, живая, огненная, «веселая», как мы из писем старца Анатолия узнаем. В предисловии к изданию этих писем 1909 года чудесно написано:
«будучи опытным делателем умной молитвы, о. Анатолий отпечатлел в своих письмах свою высоконравственную христианскими думами и чувствами душу. Исполненный живой и глубокой веры, опытно познавший извилистый и тернистый путь внутренняго духовнаго христианскаго возрастания души, восторженный почитатель монашескаго подвига в духе и по заветам великих старцев Паисия, Феодора, Льва, Макария и Амвросия и великих наставников древности — Аввы Дорофея, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина и других — о. Анатолий соединял с глубиною и богатством духовнаго познания нежнолюбящее сердце, детски-простую душу и удивительную способность настраивать других на свой тон, переливать в их душу собственное духовное содержание.
Он умел ласково, нежно, отечески прикасаться ко всякой больной, мятущейся, ни себя, ни других непонимающей — душе человеческой, успокаивать ее, расчищать пред нею путь жизни духовной и указывать ей, куда и как идти».
Вот это соотношение умного делания, аскезы и «нежнолюбящего сердца, детски-простой души» — очень подкупает в письмах прп. Анатолия; на этом мы и решили сосредоточиться.
Мистико-аскетическое учение Православной Церкви есть учение о достижении обожения, соединения с Богом. Основное «средство» этого соединения, его «практика», «техника» — молитва Иисусова. И вот чрезвычайно важно — для самого понимания, что такое православие вообще, каковы его суть, «вкус», «смысл» — увидеть, как опытный делатель Иисусовой молитвы описывает ее действие — опять же не специально, а мимоходом, попутно — приоткрывается нам опыт обожения:
«Радость разливается в сердце… Бог, т. е. Иисус, – огнь есть… И потому часто призываемый Сладчайший Иисус не может не веселить сердце. Разве уж окаяннейший какой, яко же аз, огрубелый, то долго не может чувствовать радости. А настоящие молитвенники через несколько дней чувствуют радость и сладость, которая из сердца разливается — и на всего человека».
Веселие, радость, сладость из сердца изливаемые на всего человека — эффекты Иисусовой молитвы. Это — «через несколько дней» практики Иисусовой молитвы — реальный опыт Царствия Божия, которое прп. Анатолий описывает так:
«Будет там веселие неизреченное и непостижимое… И все будет, чем дальше, тем веселее… ликование».
Важно, что это не единичные всполохи, но постоянно встречающие в письмах прп. Анатолия описания его опыта — опыта Царствия Божьего:
«Лето, где зим не бывает, солнце никогда не заходит — и солнце того лета — Иисус… все будет свет, радость, мир, всяк ум превосходящий, и веселие несказанное»
— это о Царствии, цели христианской/монашеской жизни, а вот о ней самой:
«А ты, хотя юная и слабая, но по любви к тебе Отца Небеснаго и сама того не ведая, познала и возлюбила жизнь ангельскую, Богоподобную, и ждет тебя жребий святых и веселие вечное!»
— а вот о центре христианской/монашеской жизни — Иисусовой молитве:
«Вот тогда‑то будет верх радостей, безконечное веселие. Тогда, когда т. е. утвердится в сердце Иисус, не захочешь ни Рима, ни Иерусалима. Ибо сам Царь со всепетою Своею Материю и всеми Ангелами и Святыми, придут сами к тебе и будут жить у тебя. Аз и Отец к Нему приидем и обитель у Него сотворим».
И раз за разом, снова и снова прп. Анатолий передает опыт Иисусовой молитвы как веселие; она, эта молитва — средство к истинному веселию:
«Что касается тягости на душе, то я тебе и говорил и говорю: единственное средство быть покойной и веселой — это молитва Иисусова. А без этого драгоценнаго дара — монашеского утешения не ищи, не жди».
А раз так, то совершенно понято, что веселие — признак истинной духовной жизни:
«Монах всегда должен быть весел. А если не так — значит, он живет не по-монашески… у вас на душе, пока ночь глубока, страстишки тревожат вас и мутят чистый источник сердечных утешений; но, повторяю, настанет и ваше утро, взойдет и ваше солнце, только потерпите. Знаю, что вам не весело, но это от неопытности вашей духовной».
Итак, не-веселие проистекает от духовной неопытности. Но и сам прп. Анатолий знал не только не-веселье, но и нечто худшее:
«У тебя была «невыразимая тоска и скука»: а у меня такая тягота, мгла, бред, смятение и безсилие, что день и ночь только охал и ворочался. И вот тут‑то представил себе адския мучения! И откуда только берется эта безконечность томления? Спрашиваю: «10 есть?» Мне говорят: «4 часа». Батюшки! Да как же я буду ночь‑то проводить? Ну, вот и жду. По моему, теперь уж больше 10. Спрашиваю: «сколько?» Говорят: «пяти нет!» Да, страшно попасть в ад!»
Великий подвижник знает адский опыт тоски и скуки: и единственное средство против него, средство достижения противоположного опыта — опять и опять есть Иисусова молитва:
«Настоящее одеяние [монаха] — дела монашеския — смирение, кротость, терпение болезней и скорбей — особенно напраслин и клевет; это верхний вид одежды, а исподняя сторона этого одеяния есть радость, мир, милость, любовь и проч., а более всего непрестанное обращение сердца к Иисусу, так что монах день и ночь зрит Господа Иисуса и красуется Им, и утешается, и веселится, и постоянно возрастает и разцветает».
Итак, вот слова, что передают опыт делания Иисусовой молитвы, корневой опыт православия: свет, огонь, ликование, радость, сладость, мир, милость, любовь, но лучше, вернее всего по прп. Анатолию — веселие.
Текст и аудиоверсию «Писем» прп. Анатолия (Зерцалова) вы можете почитать/послушать/скачать здесь.
