на наш Телеграм
«Держись». «Успокойся». «Все будет хорошо». «На все воля Божия». «Каждый несет свой крест». Такие слова можно услышать в поддержку человека, который переживает горе. Но разве такие слова поддерживают? О том, как пережить горе и помочь справиться с утратой, рассказывает православный практикующий психолог, психотерапевт и преподаватель Марина Филоник.
Почему мы не умеем поддерживать?
Говоря о переживании утраты, мы в первую очередь будем иметь в виду переживание смерти близких. Но и потеря нерожденного ребенка, и расставание, и развод, и даже увольнение с работы тоже может переживаться как утрата. Каждый человек имеет опыт переживания утраты и каждый знает, как необходима страдающему человеку поддержка. Но часто это получается очень нелепо.
Когда мы оказываемся рядом с острой болью, мы боимся с ней встречаться. Она может резонировать с похожим нашим переживанием, напомнить о горе, которое пережили мы сами. Это тяжело. Гораздо легче не вспоминать. Но чтобы по-настоящему встретиться с горюющим человеком, надо честно встретиться со своим опытом.
Одновременно мы чувствуем беспомощность. Мы не знаем, как помочь. Человек рядом переживает тотальное бессилие. Он встречается с такой реальностью, с которой ничего не может сделать. И я с ним рядом тоже не знаю. Что я могу сделать? Я не воскрешу ему ушедшего человека. Встретиться с такой своей нищетой, невозможностью, беспомощностью очень трудно. Когда я не принимаю свое бессилие, я начинаю говорить какие-то нелепые фразы. Я ухожу от контакта, от встречи с человеком, от встречи со своим переживанием.
Гораздо проще поддерживать людей, имея опыт преодоления похожих трудностей. Или когда можно включиться деятельно: дать денег, помочь на работу устроиться, поискать мужа.
Позволить себе чувствовать
Переживание горя — это долгий стадийный процесс. В разное время человек может находиться на разных стадиях. Эти стадии не всегда идут последовательно. Но, как правило, пройти все переживания до конца, до последней стадии невозможно, пока не пройдешь все предыдущие. В психотерапии это называется «работой горя», или «работой переживания» — особой работой души, которую нужно совершить. И это тяжелая работа.
Что помогает работе переживания горя? Позволить себе чувствовать. Не блокировать, не вытеснять, не замораживать, а идти в эту боль. Горюйте, кричите, плачьте, бейте подушки, смотрите фотографии вашего близкого и обливайте их слезами, посадите рядом того, кто знал этого человека, и вместе с ним бейтесь в истерике.
Обычно люди этого избегают, потому что это тяжело. Когда мы говорим: «Держись, возьми себя в руки, все будет хорошо, время лечит, займись работой, займись делом, переключись, у тебя еще живые дети, у тебя муж рядом голодный», — все это правда. Но только ее часть. Человек очень охотно идет на это, потому что переключиться — это не испытывать боль, заморозить работу переживания. Как ни парадоксально, но нужно идти в эту боль.
Пять стадий горя
Первая стадия. Этого не может быть!
Какая первая реакция человека, когда он только узнал о том, что случилось (или увидел своими глазами)? Шок. Ступор. Оглушенность. Ужас. Настолько зашкаливающий, что происходит физиологическая реакция телесного замирания. Первое, что человек говорит: «Этого не может быть! Это неправда!» Очень искренний, резкий вопль. Первая стадия — полная невозможность встретиться с реальностью. Тотальное отрицание реальности.
Эта стадия обычно не длится долго. От нескольких минут или часов до нескольких дней. Если человек остановился на этой стадии надолго, на несколько месяцев, например, — это уже патология работы переживания. Известны случаи, когда жена после смерти мужа продолжает гладить его рубашки или писать ему письма, потому что он был в командировке в другой стране. Это не обязательно сумасшествие. Это может быть застревание на стадии шока, когда человек не может встретиться с реальностью и живет так, как будто этого не произошло.
Как помочь человеку в состоянии шока?
Первое: побыть рядом и позаботиться, чтобы он поел, поспал, сходил в душ. Потому что человек отрывается от реальности, может быть дезориентирован, не понимает, где он, кто он, что нужно делать.
Второе: мы не должны врать и поддерживать этот обман, отрицая реальность. Очень важно остаться собой, сохранять свою устойчивость. Самому есть, спать, искать себе поддержку, чтобы были силы быть рядом с тем, кому сейчас еще хуже. Неотрицание реальности и одновременно поддержка человека. «Я сейчас с тобой». «Я тебя поддерживаю». «Я переживаю за тебя». «Давай мы чуть позже это обсудим». «Я понимаю, тебе сейчас кажется, что это неправда, что этого не может быть. Мне тоже кажется». Или, если мы сейчас не включены в ситуацию: «Ты знаешь, я помню, мне тоже…» Делиться своим опытом бывает самой лучшей поддержкой.
Нужна ли медикаментозная помощь?
Лекарства могут быть нужны, чтобы человек, находясь в шоке, мог доехать до дома. Но сразу начинать длительную лекарственную терапию скорее вредно, потому что это заморозит работу переживания.
Переключаться, конечно, неплохо, входить в жизнь нужно. Но это не должно быть уходом от переживания, его блокировкой. Пока переживание не пройдет все стадии и не завершится, оно никуда не денется. Я просто могу его либо осознавать, либо нет. Если человек не осознает и вытесняет переживания, начинает «переживать» тело. Человек заболевает. Поэтому важно дать себе возможность пережить горе.
Конечно, если человек не спит несколько ночей подряд или на почве переживаний у него развился гастрит, то лекарства необходимы.
Вторая стадия. Это они виноваты!
После стадии шока идет вторая стадия работы горя — стадия агрессии, когда человек постепенно входит в реальность, оживает. На этом этапе он испытывает злость, обиду, гнев. Агрессия может быть направлена на Бога, на того, кто ушел, на себя, на врачей. Важно это помнить, потому что мы можем не понимать, не принимать себя или другого рядом, осуждать, когда человек агрессивен.
Часто агрессия бывает неконструктивна, когда она направлена на окружающих, которые ни при чем и хотят помочь. Надо спокойно понимать, что агрессия направлена не на меня. Я просто оказываюсь рядом. И тем более человек нуждается в принятии, поддержке с нашей стороны.
Если же мы сами оказываемся на этой стадии и испытываем злость, очень важно принимать себя: «Да, сейчас я злюсь, я обижаюсь». Часто это не осознается. Мы чувствуем себя оставленными, брошенными, с оборванной судьбой, с непониманием, как жить дальше, с утратой большой доли прошлого, с потерей будущего. Мы обижаемся на умершего, на себя, на Бога. Надо это осознать.
Обычно в христианской среде мы переживаем об участи усопшего в вечности. И здесь важны наши молитвы. Но также важна честность этой молитвы. Я могу искренне думать, что я прошу Бога принять душу усопшего, а на самом деле за этим стоит злость на Него, потому что Он отобрал у меня кусок жизни, и я не знаю, как мне жить.
Почему мы так тяжело переживаем утрату? Опыт собственной смерти
Что я на самом деле теряю? С уходом родного, близкого или значимого человека мы теряем смысл жизни (если он был в этом человеке), надежды (если часть планов на жизнь была связана с ним), будущее с ним, устойчивость. Возможно, мы оплакиваем смерть части себя в этой утрате. Для меня этот человек был очень важен. Я получал что-то очень важное в этих отношениях. Моя жизнь была принципиально связана с этим человеком. А теперь этой моей жизни нет. Меня здесь нет. Моя жизнь остановилась. То есть в каком-то смысле мы встречаемся с опытом собственной смерти, а потом и собственного воскресения, если проходим дальше. Я встречаюсь с этим мраком, пустотой, небытием, полной оборванностью своего существования. Дальше мне нужно заново выстраивать, воскрешать мою жизнь. Потому что мое тело еще живо.
Это не значит, что нам вообще не важен тот, кто умер, и мы переживаем только о себе. Но мы можем думать, что переживаем о другом, а за этим стоят переживания в том числе о себе.
Как поддержать человека на стадии агрессии?
Не обижаться. Слушать. Пусть говорит, на что злится. Если есть агрессия на Бога, то можно деликатно рассказать о своем опыте. Просто за чашкой чая. «Ты знаешь, я помню, как у меня… Я ничего не знаю про тебя, но у меня было вот как». Если, конечно, у вас это было. Это работает только тогда, когда это искренне.
Если у вас есть личный опыт скандала с Богом, вы можете очень хорошо помогать человеку на стадии агрессии. Даже если ваш скандал с Богом был не по поводу утраты, а по другому поводу (отсутствия денег, потери работы, разочарования: «Почему Ты молчишь, Тебе нет до меня дела?!»). Этим мы можем делиться. Можно чей-то еще пример привести.
Третья стадия. Это я во всем виноват!
На третьей стадии человек испытывает чувство вины: «Если бы я что-то сделал, этого не произошло бы. Если бы я других врачей нашел, если бы я не ушел из дома в тот день…» Один молодой человек ехал в Москву из Подмосковья на электричке и попал под поезд. И его мама говорила, что зря они переехали в эту квартиру в Подмосковье. Если бы они не переехали, он не ездил бы на электричке, и этого не случилось бы.
Возникновение чувства вины связано с бессилием. Легче чувствовать вину, чем встретиться с собственным бессилием, с тем, что ты на самом деле не мог ничего сделать. Многое от нас не зависит. Человек чувствует вину, когда думает, что у него был выбор, и он его сделал. За виной стоит миф о всемогуществе: «Я мог бы так не сделать, но я сделал». «Я мог бы не допустить эту смерть, но я не сделал этого, и поэтому я виноват». Это противоположно реальности бессилия и беспомощности. Потому что правда такова, что на самом деле я не мог. Безумно тяжело признать, что это произошло без меня, без моего участия, произошло само, абсурднейшим образом, совершенно иррационально, логически необъяснимо. И я бессознательно выбираю миф. Тогда я испытываю вину: «Я — источник этого зла. Я мог бы…»
А если я правда виноват? Пример апостола Петра
Чаще всего мы имеем дело с невротической, ложной виной. А если вина реальная, то главной задачей будет принять себя, того, который это сделал. Вспомним евангельский отрывок про отречение Петра. Иисус ему это предсказал заранее, и Петр бил себя в грудь, говоря: «Я никогда в жизни не отрекусь». А потом он трижды отрекается. Иисус обернулся и посмотрел не него, и Петр вышел вон и плакал горько. И запел петух.
Мы не видим, как каялся Петр. Он просто ушел и плакал. Но мы видим, что Бог заранее все знал. После воскресения Иисус встречается с Петром. Он не говорит: «Я же тебя предупредил, а ты разочаровал Меня, Петр». Удивительным образом оказывается, что Иисус простил Петра еще до совершения этого греха.
Это к вопросу о нашем покаянии. Насколько я могу простить себя? Насколько я могу встретиться с тем, что Бог меня уже простил, Он меня все равно любит и всего лишь хочет, чтобы я тоже любил Его в ответ? Он не ходит за мной со списком каждый день: «Ты в ту дату понимаешь, что сделал? С тобой иметь дело после этого невозможно». Самое тяжелое при прощении себя — это покаяние, процесс восстановления отношений с Богом. Если человек совершил грех, зло, которое в какой-то момент разорвало отношения с Богом, задача потом эти отношения восстановить.
Когда Иисус приходит к Петру, то говорит только одно: «Любишь ли ты Меня?» И больше ни о чем не спрашивает. И Петр отвечает. Он не говорит: «Прости. Мне стыдно, я прошлый раз…» Они не об этом разговаривают.
«Ты — мне, я — Тебе»
Стадия вины является еще и стадией торгов. Человек начинает торговаться с высшими силами, с Богом, как мы Его понимаем. Надо поставить сорок свечек, заказать сорокоуст в сорока церквях, читать Псалтирь с утра до вечера и т. д. Не важно, к какой религии принадлежит человек, или он вообще не считает себя религиозным. Это не значит, что не надо молиться или читать Псалтирь. Но с какой мотивацией я это делаю? Если я прошу о прощении грехов умершего — это одно. Но может быть и другая мотивация: я молюсь, чтобы он вернулся.
Таким образом очень хорошо отрабатывается чувство вины. Что я могу сделать в этой ситуации? Как мне все исправить? Мне надо искупить свою вину, я могу заняться благотворительностью, как-то менять свою жизнь. Есть некое ощущение, что я исправляю. Я не смог предотвратить, но я исправляю. Очень часто это переживание бывает еще на пороге смерти близкого. Люди дают Богу какие-то обеты («уйду в монастырь», «буду любить своего мужа», «пожертвую что-то», только «оставь его в живых, спаси его, верни мне»).
Какова моя подлинная мотивация? Может быть, я после смерти мужа ухожу в монастырь с искренним пониманием, что теперь мне, кроме как к Богу, больше идти некуда. Я хочу посвятить свою жизнь Ему, хочу стать невестой Христовой, идти к свету. Это одно. Совершенно другое, когда я иду от отчаяния, когда я понимаю, что теперь в моей жизни ничего нет. Бог меня оставил в полном мраке. Жизни у меня теперь нет, будущего нет, и мне ничего не остается, кроме как с горя уйти в монастырь. Еще одна попытка убежать от реальности.
Или мотивация — компенсировать вину: я пойду в монастырь, чтобы Бог спас в вечности моего мужа. Вопрос в уровне осознанности, честности. Ни в каких острых эмоциональных состояниях не рекомендуется принимать жизненно важные решения. Не выходить замуж за того, кто вдруг оказался рядом и поддержал тебя на стадии шока и агрессии. Не бежать жить в монастырь. Не переезжать жить в другую страну или на родину умершего или что-то еще.
Как поддержать человека на стадии вины и торга?
Один из вопросов, который возможен на любой стадии: как ты думаешь, твоему умершему близкому сейчас как? Он тебя обвиняет, как ты его? Он сейчас тоже так думает? Чего он, сейчас находясь там, хотел бы для тебя здесь? Как он сейчас смотрит на тебя? Хотел бы он, чтобы ты покончил с собой? Хотел бы он, чтобы ты горевал пять лет в трауре? Иногда такой вопрос может отрезвлять.
На стадии вины человеку очень важно прощение. Ему хочется, чтобы кто-то его простил, отнесся милостиво, не осуждал, принимал. Принятие здесь становится особенно актуально, потому что человек себя точно не принимает в этот момент. Очень важно, чтобы рядом был тот, кто искренне, всем своим видом даст понять: я на самом деле тебя не осуждаю. Чем более близкая связь, тем сильнее это будет работать. Мы можем говорить любые слова изнутри себя. Но себя такого, который сейчас являет для этого человека часть Божьего света, часть безусловного принятия. А если у нас внутри обвинение, тогда все это не сработает.
Можно еще предложить попросить прощения у того, перед кем человек чувствует вину. Это тоже одно из решений.
Четвертая стадия. Дальше жить нет смысла
Сильный шок, агрессия, вина и торги — все это очень энергозатратно. И человек впадает в депрессию. Она неосознаваемая и представляет собой вытесненную агрессию или агрессию, направленную на себя. Признаки депрессии — подавленность, апатия, раздражительность, снижение общей активности, работать не хочется, неинтересно общаться. Происходит общая утрата смысла, утрата себя, умирание. Переходный период: старого уже нет, а нового еще нет.
Нужно ли пить лекарства, зависит от степени тяжести и продолжительности депрессии, нарушается ли сон и т. д. Важно пройти эту стадию честно, не заглушая. Человек понимает: «То, что со мной происходит сейчас, объективно соответствует ситуации, в которой я оказался. Было бы странно не быть в депрессии. Я хочу прожить то, что со мной сейчас происходит, релевантно тем обстоятельствам, в которых я оказался». Человек отказывается от «глушителей». Он встречается с горем, проживает его. И тогда депрессия постепенно проходит. А когда все заморожено, то можно очень долго в ней оставаться.
Как поддержать человека в депрессии?
Помочь находить маленькие смыслы, радости (солнечный свет, запах кофе). Такие чувственные моменты помогают медленно возвращаться к жизни. Можно каждый вечер благодарить, например, за пять каких-то вещей. Не ставить целью найти пять, а постараться заметить и поблагодарить. Или можно попросить человека о чем-то несложном, спросить совета, задать ему вопрос.
Точно не надо говорить: «Да ладно тебе, давай уже включайся в жизнь, возьми себя в руки». Очень важно принятие и терпеливое отношение, выносливость с нашей стороны.
Иногда может быть важно уделять внимание переживаниям, которые есть у человека. Это касается всех стадий. Любое переживание по своей природе диалогично. И очень важно, чтобы человек в переживании горя не был один и мог с кем-то свободно разговаривать о том, что с ним происходит. Должна быть возможность быть в диалоге с тем, кто рядом и готов тебя услышать, понять, принять.
Хорошо работают группы поддержки людей, недавно переживших утрату, потому что люди одновременно готовы друг друга слушать и делиться. Они в одной лодке.
Пятая стадия. Принятие реальности
На этой стадии человек уже может вспоминать о том, что случилось. С печалью, но без острой боли. Не отрицать, а признавать происшедшее. «Я принимаю этот факт. Я с ним готов встречаться». В каком-то смысле человек воскресает, начинает восстанавливаться, возвращаться к жизни. В ней появляется что-то еще кроме горя.
Часто на этом этапе человек говорит: «Нет, я не могу радоваться, потому что это обидит ушедшего человека». И тогда вопрос: «Ты действительно думаешь, что он хочет, чтобы ты тут бесконечно страдал?» Всему свое время. Есть какой-то условно нормальный период для горя. Потом появляются жизненные интересы, рождаются новые смыслы, новое бытие.
На этом этапе важно признать, что я здесь, я уже не такой, каким был «там», «до». Мне нужно попрощаться с тем «собой». Возможно, я, находясь здесь, в какой-то момент оплакиваю, сам того не осознавая, себя, который был тогда, когда я был с тем человеком. А сейчас у меня другая жизнь, я какой-то новый.
Но иногда, неважно, сколько прошло лет, я оглядываюсь туда, вспоминаю себя того, еще до этих событий, и понимаю, что я там был другой. Может так быть, что, когда я тоскую по давно ушедшему человеку, я тоскую по себе, какой я был тогда, когда мы были вместе. Иногда, наоборот, человек рад, что все это закончилось, и у него теперь новая жизнь.
Пережить горе вместе с Богом
Переживая горе, важно честно проходить по всем пяти стадиям, по возможности не замораживая самого себя. И на каждом этапе можно переживать утрату вместе с Богом. Поговорить с Ним про это. Честно сказать про то, что со мной происходит: «Господи, я злюсь на Тебя, обижаюсь на Тебя, вообще Тебя ненавижу за то, что Ты со мной такое сделал». И оставаться с Ним рядом в этот момент. Или рассказать Богу про то, как ты злишься на усопшего: «Мне очень стыдно, но, оказывается, у меня есть куча обид на моего близкого человека». Особенно если это наши родители, дети, очень близкие люди. Потому что со смертью человека раны, которые он нанес нам при жизни, не затягиваются.
С этой правдой мы можем прийти к Тому, Кто нас точно может понять и принять. У нас всегда есть такая возможность — в личной молитве, в уединенном пространстве рассказать Богу все, как есть, прямыми словами. Попытаться перед Его лицом это открыть, попытаться Ему это отдать. На любой стадии, на какой бы вы ни находились.
Подготовила Дарья Смирнова
Посмотреть или послушать лекцию, а также прочитать ее полную расшифровку можно здесь
