на наш Телеграм
Путевые заметки психолога-миссионера.
Случилась у меня внезапная и полная контрастов поездка в земли белорусские, марафон: пять дней, три города, семь публичных выступлений. Это почти двадцать астрономических часов голосовой, эмоциональной, мозговой и не только работы. Не считая вопрошающих людей между выступлениями, неформального общения и важных новых знакомств.
Впечатления от поездки: растерянность, пробуксовки и глухие паузы в общении с некоторыми клириками, боль за Церковь, бессилие и отчаяние по поводу выпускников семинарии, радость узнавания при встречах с простыми людьми, восторг от некоторых священнослужителей. Неожиданное вдохновляющее послевкусие: бывает так, что Господь и мною водит, «как карандашиком в Своей руке», как говорила Тереза Калькутская.
Ночное знакомство
Однажды ночью в “Фейсбуке” ко мне постучался некто – обычная и знакомая многим вещь. «Работает в Белорусская Православная Церковь», «Живет в г. Гродно» – было написано в профиле. У нас в те дни шел набор на курсы по основам психопатологии для священников, и я подумала, что кто-то хочет прийти учиться, добавила в друзья. Но оказалось, что он про эти курсы и не знал:
– Мне вас “Фейсбук” порекомендовал, но за эти 3 мин. дружбы я уже понял, что не зря. Я ничего не знал про подобные курсы. Но необходимость в них действительно остро ощущается!
– “Фейсбук” так делает, да. 🙂
Разговор разворачивался поразительно легко и быстро, как-то сами находились общие темы. И минут через 20 мой собеседник – а им оказался диакон Дмитрий Павлюкевич – неожиданно пишет:
– У нас в Гродненской епархии есть традиция приглашать преподавателей для чтения лекций духовенству. Можно я Вас предложу в качестве лектора?
Галантный, с хорошим русским и особым юмором, который пронизывает и основные линии беседы, и ее тонкие ответвления. Этот юмор я потом еще встречу в Гродно, есть в нем что-то, видимо, специфическое интеллигентски-белорусское, но одновременно и личностное, конечно. Это некая полувоздушная прослойка, через которую человек с тобой общается. Одновременно открыто и дистантно, очень тепло и чуть прохладно, вроде близко, но на расстоянии – особая черта контакта, как через невидимую вуаль.
Разошлись мы в ту ночь со словами, что оба рады знакомству. И это было правдой.
Параллельные планы
Ровно через неделю получаю сообщения из Минска и из Жирович – от лиц монашествующих и не очень, прямо друг с другом не связанных. Долгие переписки, сложная логистика, переигрываемые решения, даты, места, жилье, дорога, темы выступлений, анонсы и программы. В итоге мы поедем вдвоем с коллегой-психологом Наталией Скуратовской «по пересекаемым маршрутам». И долгое время я живу с уверенностью, что, конечно же, эти так резко упавшие на меня с Неба приглашения и люди, их вбрасывающие, между собой знакомы и свои намерения согласуют друг с другом. Ну, то есть один позвал, второй узнал, третий подсуетился. Шоком было, когда я узнала, что иеромонах из Жирович и люди из Минска, хотя и знакомы с дьяконом из Гродно, не обсуждали вместе мою поездку. То есть Бог действовал параллельно – отдельно через нового друга из Гродно и совершенно отдельно, неделю спустя, через людей из двух других городов. Оперативно, однако. И понятно, что нельзя не соглашаться. И что это будет, Господи? Чего Ты хочешь? Хорошо, я не знаю, но поеду…
Что будет?
Переезды. Разные условия и еда, разный транспорт. Снотворное, иначе не уснуть. Конечно, к концу поездки я начну заболевать. В понедельник вечером после четырех пар в Минской духовной академии будет самолет в Москву и потом недостаточный сон дома. Во вторник будет последнее занятие по основам психопатологии с нашим курсом (с российскими отцами) – и я смогу почувствовать разницу, как говорится. Оценить, каково это: преподавать клирикам, которые сами пришли учиться, жаждут узнавать новое, – после поездки возрастет моя любовь к нашим учащимся. И потом будут дни и недели лежания дома с чаем из травы, собранной собственноручно тем иеромонахом из Жирович, медом из Минска от милых слушательниц, монастырским зефиром от сестер и лимонами из соседнего супермаркета.
Гродно. Мудрые и разумные отцы. Простые и малые миряне
Сразу могу сказать свое основное впечатление от поездки в целом. И оно отражает переживание после выступлений в Гродно. Похоже, я теперь понимаю молитву Христа:
– И сказал тогда Иисус: «Отец, Владыка неба и земли! Благодарю Тебя за то, что Ты открыл простым и малым…» (Мф 11:25).
Только, к сожалению, я пока не могу молиться, как Он: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных».
Я пока не могу благодарить за то, что я увидела у мудрых и разумных в их закрытости, ибо это было самое тяжелое для меня. Но зато могу благодарить за то, что увидела у простых и малых с их открытостью.
Первое мероприятие из семи – две лекции для клириков Гродненской епархии и еще вопросы после. Похоже, они все время меня тестировали, что в целом понятно и предсказуемо, но по наивности я готовилась не к этому – еще живо очарование первых нот этой истории. Сама епархия мне очень понравилась, много в ней особенного, с вектором к евангельской свободе. Захотелось там пожить, продышаться их православием. Европейский почерк и у невысоких домов, и в интонациях новых знакомых, и в направлении образования клириков.
Священникам пришла рассылка от епархии, и они как бы добровольно пришли на лекции заезжего психолога. Часть ушла после первой пары. То есть запроса снизу, во всяком случае, открытого, не было: им просто предложили такую встречу. Им вообще много разных лекций предлагается раз в неделю по четвергам. Чаще исторических, и говорят, там клирики обычно сидят тихо. А тут – сначала напряженно молчали, потом стали бурно реагировать, но все же, поскольку образованные и культурные, я чувствовала лишь скрытую агрессию. Примеры реплик из зала приводить не буду. Но в воздухе можно было вешать топор – без дыма и пепла, но никакой прозрачности атмосферы в зале. Хотя кто-то подходил в перерыве со своими реальными проблемами. Кто-то в конце лекции задавал живые вопросы из опыта практики или собственных поисков. Но, похоже, таковых было немного.
Идея, что надо осознавать свои чувства, почти взорвала зал, а уж про раздражение что было… Нельзя ступать на их территорию, ошибкой было «посметь» ссылаться на цитаты из Писания или употреблять слова из православного дискурса. Балда, как я сразу не догадалась, что это мне в минус, а не в плюс! Вот наивность!
Ты с кем имеешь дело? И кто ты такая тут судить о смирении или раздражении! Есть разница говорить о том же смирении/самооценке/самоценности с обычными людьми – и со священниками. Вкусить эту разницу мне позволила эта поездка сполна. Уж пришла как психолог, так сначала хоть объясни, зачем нужна эта психология и тем паче психотерапия, ведь есть святые отцы и богатая пастырская практика!
Но наивность моя велика весьма. Я пыталась говорить по плану – про «православные неврозы» и подмены в религиозной жизни, ибо так мы договорились изначально в ходе долгих переговоров, предваряющих поездку. И пропустила важнейшие шаги: работу с сопротивлением и реабилитацию статуса психологии. Мне казалось, что этот вопрос уже исчерпан несколько лет назад.
– Отцы, давайте дадим лектору прочитать лекцию, – слышалось рефреном из зала, и это поддерживало меня продолжать двигаться по моему изначальному плану. Вернее, не двигаться, а упираться в висящие топоры в воздухе. Движения атмосфер там не было.
Иногда слушатели замирали, на несколько минут, – когда звучали личные темы. Я это понимала, прикасалась легко, не шла вглубь боли. Натянутострунное замирание быстро сменялось ёрзанием напряжения и новой волной сопротивления. Так что я буксовала на месте, двигаясь по вроде бы давно знакомому тексту, и совершенно не могла сдвинуться в этом стоячем воздухе. Кажется, вагоны разгружать легче – там есть, пусть тяжелое, но движение и видимый результат.
То и дело меня слышали с разной степенью искажения. Например, что я призываю переложить вину на окружающих или оправдываю грех.
Они все знают без меня. Запроса на психолога у них нет. Отцы. Красивые. Интеллигентные. Культурное чаепитие в перерыве и мужская забота о женщине. Чистые парты и одноразовые чашечки для чая. Печеньки на салфеточках.
Еле отползла оттуда, чувствуя подрезанные крылья. После встречи и еда не лезла, и общение с тем из священников, который очень хотел терапию, шло туго. Но я не слегла, как обычно бывало в таких случаях. Связываю это с молитвами друзей, которые молились в Москве обо мне все дни поездки.
То есть таки выжила. И зачем я здесь?
А вечером были простые и малые миряне, которые раз в неделю ходят на катехизаторские курсы. Обычные советские невротики и травматики. Даже агрессия у них другая – не такая токсичная, что ли, простая и прямая. Жаждущие, открытые. Даже если спорят или наезжают, это совсем иной флер и почерк.
Руководитель курсов – чудесный глубокий человек – священник Георгий Рой, хочется с ним общаться еще и еще.
Литургия в Гродно – почти как в моем родном храме, только народу человек двадцать-тридцать, не более: пятница, рабочий день. И народное пение – так удачно я попала.
У Чаши иерей: «Ну, что причастим психолога без исповеди?». Диакон кивает и подмигивает.
Служат миссионерским чином, а значит, с целованием мира. Подбежала ко мне женщина в возрасте обниматься: «Христос посреди нас!» – было очень приятно. Видимо, с курсов отца Георгия Роя, откуда еще ей меня знать.
Диакон, отец Дмитрий Павлюкевич, чудесный, жена у него кондитер, кормили меня у себя дома. Могу долго писать мои восторги про него и его православие.
Жировичи. Простые и малые зависимые
Конференция «Анастасис»: алкоголики, наркоманы, насильники, агрессоры. Тема – насилие в семье.
Воистину простые и малые люди. Провинция, почти деревня, зависимые и созависимые. И Бог давал мне много слов для них, как и для мирян в Гродно. О Его любви и принятии, о самоценности и сыновстве Небесному Отцу. О ложной жертвенности и манипуляциях в Церкви. Отдельная встреча была в подгруппе, когда пришло много людей и они задавали много искренних вопросов. Много болящих. Простых и малых. И близко Небо к ним.
Из Жирович привезла важные чудесные знакомства и мешок травы для чая, с кем-то теперь тесно общаемся и строим планы на лето, чай пью. Есть там, несмотря и вопреки, удивительно светлые и искренние люди. Видела даже несколько живых семинаристов, что утешает. Потому что через пару дней в академии меня накроет отчаяние по поводу духовных школ.
В субботу в дороге из Жирович в Минск я отдала свои четки, которые привезла из Меджугорья, одной чудесной матушке из Минска, а в воскресенье мне сестра из Елизаветинского монастыря подарила… четки, которые она сама связала для меня руками. Такие приветы свыше.
Минск. Жатвы много
Лекция публичная, открытая. Полный зал, люди не могли вместиться. Три часа лекции и еще вопросы, с 13 до 17 часов, и еле разошлись, так как надо было освободить помещение. Прозрачная тишина воздуха, проточная и полная Присутствия. Устала, конечно. Но там был Бог. Говорила в том числе о Нем и о Его любви – и это Его дар. И получила видимые плоды от этой встречи – например, кто-то захотел организовать молитвенную группу! Для них это в диковину. Ведь только инославные обычно так молятся, а тут и православные, оказывается…
Для кого-то внутренним откровением стало то, что Бог действительно тебя любит. Коллеги мне говорят, что такое незнание – это просто признак непросвещенности. Но я уверена, что это не про незнание – мы все знаем, что Бог есть любовь. Но знаем головой. И как нам сложно войти в этот опыт Встречи, как сложно эту Любовь, хотя бы капельку, принять – позволить Богу себя любить. И как сильно мы в этом нуждаемся и одновременно не можем взять!
Лекция была в здании академии. Похоже, студентов и сотрудников академии на ней не было, кроме тех, кто должен был мне помогать – снимать видео и т. п. Не знаю, был ли в зале хоть один священник. Но это было уже не важно.
Последнее, седьмое мероприятие – четыре пары в понедельник для магистрантов академии. И это отдельная моя боль. Их было от шести до тринадцати человек, они то приходили, то уходили, воистину, как тени. Глаза не акварельные, а пастельные – то есть потухшие и без блеска, словно ретушированные. Движения приглушенные, как и не-свет глаз. Вопросов долгое время не было совсем. Натянутость в ответах на мои вопросы после висящих неудобных пауз. Интересов обнаружить не удалось, но, может быть, я плохо искала. За спиной пять лет послушаний в семинарии, которые выбили остатки своих желаний – облик смирения доступен, плоды на лице и не только. Подавленный протест и скрытая внешнеобвинительная позиция, что закономерно. Страшно, что может быть глубоко покалечена мотивационная сфера и интенции к взрослению. Зачем чего-то хотеть, когда все равно за тебя все решат. И теперь, когда в академии появилось уже немало свободы, снова стать живым оказывается не так-то просто. Был там только один студент, показавшийся мне живым, – и он не после семинарии, а после теологического факультета. Остальные заморожены и пока не способны войти в «минскую весну». Аслан, что ли, еще не пришел в Нарнию? Не знаю.
Только на вечерне в храме академии, где эти же студенты поют – и поют профессионально, красиво, традиционно и очень по-московски, до меня неожиданно дошло, что Бог о них как-то заботится, ведь это Его особое попечение – будущие пастыри.
Я стояла, прислонившись к стене, слушала это пение и прорвалась у меня, наконец, эта боль: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя!». Услыши мя и позаботься о них! Ведь это Ты их избрал, сделай же что-нибудь! И прости, что я совсем забыла о Тебе…
Проректор академии, который пригласил нас с Наталией Скуратовской и все организовал по высшему классу, – протоиерей Владимир Долгополов, поразительно неравнодушный и оптимистичный человек, без иллюзий. Говорит, дескать, все по Евангелию – жатвы много. Оставайтесь живым, отец Владимир! Жатвы много. Будем и серпами, если не карандашиками.
***
Эта поездка стала для меня немного экстремальным опытом доверия Богу, а именно с доверием Ему у меня были проблемы. Редко могу быть уверенной, что какое-то дело, которое я делаю, – однозначно от Него. Не очень-то получается жить так, чтобы быть все время «карандашиком в руках Бога», хотя я об этом прошу, конечно. Так вот эта поездка оказалась во многом именно «карандашиковая». И ощущение Его водительства было с самого начала, потому что и началась эта история с Его почерка неслучайной случайности.
