на наш Телеграм
Не первое десятилетие среди членов Церкви идут дискуссии о том, что содержится в Чаше на литургии Преждеосвященных Даров — богослужении, которое преимущественно совершается в дни особого воздержания и сугубого поста: среду и пятницу в течение всех дней Святой Четыредесятницы. Свои аргументы по этой теме изложил игумен Силуан (Туманов). Предлагаем вашему вниманию его доводы.
Итак, рассмотрев все возражения сторонников теории «освященного вина в чаше» на литургии Преждеосвященных Даров (далее — ЛПД), какие же можно сделать выводы?
Очевидно, что отдельного догматического учения о чаше ЛПД просто нет. Есть общее учение Церкви о литургии, на которой после молитвы и освящения вино прелагается в Кровь Христову. Каким именно образом это происходит — мы не знаем, и нет приборов, которые определили бы, где просто вино, а где Кровь Христова. Точно так же мы не знаем, как это происходит и на ЛПД. Это исключительно вопрос веры, а не точных наук.
Попытки церковных писателей после XVII века как-то упорядочить эту ситуацию отдают заметным латинством и схоластикой, ставя Бога в зависимость от тех или иных обрядов, слов и действий, которые появлялись в разное время, в разных формах, и не имеют ясной фиксации в древности. Надо ли уточнять, что Бог не может быть зависим от человеческих действий, тем более подверженных столь частому изменению?
Все церковные писатели сходятся на мысли, что на ЛПД мы причащаемся истинного Тела и Крови Христовых. Спор идет лишь о содержимом Чаши: вино ли это, освященное для запивки (?) или некоего удобства вкушения (хотя никакого удобства у потребляющего Дары диакона нет и в помине — он должен читать ектенью, вкусив лишь высохшую частицу хлеба), или Кровь Христова?
Тут надо еще раз подчеркнуть, что Святые Дары уже были освящены в воскресенье на предыдущей полной литургии. Но если хлеб подсох, но сохранил свои физические параметры, его можно есть, то вино засохло совершенно, и пить его нельзя никак. И чтобы восполнить этот пробел и исполнить заповедь Спасителя «пийте от нея вси» (Мф 26:27), приготавливается чаша с вином и водой, которые и должны стать Кровью Христовой, соединяясь со св. Агнцем. Этим и обуславливается необходимость использования чаши. Об этом недвусмысленно говорит и святитель Симеон Солунский.
А вот мнения о том, что в чаше простое вино для запивки, только непонятным образом торжественно освященное для этих целей, до XVII века мы не встретим ни у кого из святых или церковных писателей. Все они, равно как и примечания (рубрики) формуляров ЛПД, единогласны в том, что причащаются священнослужители на ЛПД по тому же порядку и с теми же словами, что и на полной литургии. Именно этой цели и служит чаша, позволяющая принять Кровь Христову в удобном для питья виде. Это и есть то реальное удобство, о котором идет речь у свт. Симеона Солунского.
Итак, мы причащаемся из чаши той самой Крови Христовой, которая была освящена в предыдущее воскресенье. В современной практике в чашу в любом случае попадают и физические частицы высохшей Крови Христовой на Агнце, что странно игнорировать или преуменьшать значение этого, сколь малыми бы эти частицы ни были.
Все исследователи согласны в том, что содержимое Чаши освящается. Но критики уверяют, что это освящение не означает пресуществления вина.
С этим одновременно можно и согласиться, и поспорить.
Во-первых, освящение Даров издревле понималось как их преложение, пресуществление. Иначе и само богослужение называлось бы литургией «преждепреложенных», а не преждеосвященных Даров. Свт. Симеон Солунский говорит о причащении освященным хлебу и вину из чаши (!), уравнивая их статус преложения, что тоже нельзя игнорировать.
Но в каком смысле мы можем говорить тут о преложении? Только в одном — восстановлении с помощью вина и воды в чаше необходимых физических параметров ранее освященной Крови Христа. В таком случае речь идет не о повторном пресуществлении, что, конечно, бессмыслица, а о признании содержимого чаши Кровью Христовой за счет крестообразного благословения и положения туда Агнца.
Никаких дополнительных слов тут не произносится (хотя в вышедших из употребления богослужебных книгах и сохранились особые молитвы особого благословения Чаши), потому что все необходимое уже произнесено раньше на полной литургии.
Ничего, противоречащего этой позиции, Святыми Отцами и литургистами до XVII века время не высказывалось. Никто, в том числе и свт. Симеон Солунский, не называл содержимого чаши ЛПД простым вином, пусть и для чего-то освященным.
Тут надо отметить, что игнорировать свидетельства XII века об освящении вина положением не напитанного Вином Крови Агнца только потому, что эта практика была много позже осуждена «Пидалионом», несправедливо.
Византийцы XII века не могут быть виноваты в том, что их привычные действия через несколько столетий в рамках жестоких и далеко не всегда объективных споров будут осуждены.
Они лишь рассказывают о современных им обычаях. И то, что эти обычаи совпадают с зафиксированной в VIII веке латинской практикой, несмотря на уже произошедший разрыв с Римом, говорит лишь в пользу теории об общераспространенном в Древней Церкви обычае, которому позже на Востоке специально прекратили следовать из полемических соображений, отраженных в «Пидалионе».
Но есть главная проблема в виде недвусмысленного указания на порядок причащения и содержимого чаши в современных служебниках, напечатанных по благословению церковных властей, которого необходимо придерживаться священнику.
Это сильный аргумент, потому что кажется, что всякий, кто не соблюдает указания служебника, противится власти. А священники — народ вынужденно послушный.
На самом деле все сложнее.
Дело в том, что наш служебник не представляет собой что-то неизменное с апостольских времен, а находится в постоянном «движении», изменении. Об исторических изменениях можно говорить довольно долго. Их можно разделить на явные, внесенные по указанию священноначалия, и неявные, когда без всяких указов и решений церковных соборов записывается сложившаяся практика.
Например, относительно незаметно прошла недавно частичная реформа служебника, изданного Сретенским мужским монастырем в Москве. Были изменены рубрики в ряде мест Божественной литургии, и не всегда оправданно с точки зрения теории, но в соответствии с современной практикой.
Относительно недавно вносились изменения и по распоряжению церковных властей. Так, при патриархе Алексии II был исправлен диалог после Херувимской песни. Как позже выяснилось, это исправление было спорным, но его не отменили.
Эти исправления показывают, что речь идет о вещах не существенных, не затрагивающих основы веры. Их можно менять при необходимости.
Следовательно, есть вполне серьезная вероятность того, что в обозримом будущем новые служебники будут издаваться без «кровеборческих» указаний святого Петра Могилы, действовавшего против католиков совершенно католическими средствами. Увы, и святые ошибаются, чему в истории масса примеров.
В данном случае достаточно указа Синода, и проблема пропадет. Подобным образом поступили и в Православной Церкви Америки, решения которой нам, конечно, не указ, но повод для серьезных размышлений. И тогда все высокоумные доводы будут просто отложены в сторону с пожатием плеч. Восстановится древняя многовековая практика, и мир не рухнет, и Церковь не падет.
Так что точку в этом споре ставить рано. Можно признать современное указание в служебнике лишь как теологумен свт. Петра Могилы, но никаких серьезных догматических или литургических доводов, препятствующих признать содержимое чаши на ЛПД Кровью Христовой, нет.
Тем не менее рассуждать об этом необходимо. Ведь если вы считаете содержимое чаши Кровью Христовой (частицы которой там, несомненно, присутствуют) и воздаете ей соответствующие почести, а там почему-то простое вино, то это не грех.
Но вот если вы Кровь Христову упорно считаете простым вином, то это не очень хорошо. Или очень нехорошо.
Источник текста и фото — публикация игумена Силуана (Туманова) в социальной сети «ВКонтакте»
