на наш Телеграм
Статьи
«Все ошибаются, полагая, что я велик!» Чему нас учит подвиг преподобного Сергия
Мария Пискунова: присматриваясь к жизни людей значимых и известных, мы часто ищем, в чем же их изюминка. Но если мы попробуем с этого ракурса посмотреть на святого Сергия Радонежского, то удивимся.
Женская проза: между Евой и Богородицей
Анна Ершова: о том, какие женщины-героини сегодня вызывают интерес и можно ли найти христианский контекст в легкой литературе, говорим с Яной Грецовой, главным редактором издательства «Бель Летр» и заместителем главного редактора издательства «Альпина Паблишер».
Теология нежности: памяти Генриха Бёлля
Владимир Шалларь: два романа и книга бесед великого христианского писателя. Его проза — великолепна; не ошибетесь, если решите провести с ней время: здесь в одно сходится традиции модернистского, потока сознания романа и реалистического психологического. Но важнее другое — социально-политическое — хочется сказать — профетическое послание этой прозы, остро актуальное (к сожалению).
Таинственное богословие деконструкции: «Вкус к секрету» Жака Деррида
Владимир Шалларь: как постмодернизм, постструктурализм, деконструктивизм открывают Непостижимое, мессианизм, дар, справедливость, смирение.
Владимир Шалларь: атеисты, библеисты, философы и святитель об апостоле Павле. Апостол Петр писал, что в посланиях апостола Павла есть «нечто неудобовразумительное». Может быть, наши книги помогут в этом неудобовразумительном разобраться.
Зачем апостолы рассказывали истории и чему это учит нас
Стефан Парахин: в день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла рассмотрим, для чего они использовали личные истории и чему это может нас научить.
Церковь читающих: как вырастить духовную культуру
Ольга Лебединская: разговор с Сергеем Комаровым — о духовной ответственности, грехе невежества и красоте, с которой начинается Евангелие. Да и просто про то, «что почитать».
Иоанн Креститель — пророк двух Заветов
Мария Пискунова: мы знаем имя величайшего из рожденных женщинами. Это Иоанн Креститель. Почему именно он? В чем величие Иоанна?
Аудиокниги
«Сейте слово Божие благоуханием любви» — собрание бесед протоиерея Михаила Труханова о Св. Писании: Библия — это самооткровение Бога в любви; Мы не знаем Священного Писания; Нужно ценить слово Божие, сказанное в Ветхом Завете; Что такое Евангелие; Нужно принять слово Божие с свое сердце и исполнять его; и мн. др.
«Крест без любви» — первый роман Генриха Бёлля. Здесь намечены уже все основные темы творчества Бёлля: жестокость мира сего против кротких и смиренных, христианство и катастрофа Германии и всего Запада в XX в. Сюжет: два брата — нацист и христианин на войне. Роман был написан для литературного конкурса, происходившего сразу по окончании войны, цели конкурса организаторы обозначали так: «Главное для журнала [организатора] — опровергнуть «опруссаченную» трактовку германской истории и вернуться к единой общеевропейской исторической традиции. Neues Abendland должен служить обновлению Германии в общехристианском духе, то есть в смысле подлинной западноевропейской духовности…»
Сам Бёлль в конце своего романа пишет:
«Мы своими глазами видели смерть, шагавшую по кровавому мраку концлагерей и полей сражений, где она подбирала безнадежно искалеченных; ах, мы видели и казарменные плацы, и лагеря, где предназначенных на смерть и бичевали, и венчали терновым венцом. И всякий раз, возвращаясь из глубин ужаса, мы смотрели прямо в лицо этим радостным идиотам, отрицающим нищету и бедность, чьи глаза затянуты отвратительной плесенью бездарности, скрывающей от них действительность.
Мы должны научиться распознавать этих убийц духа, которые величают себя духовной элитой; они ни во что не верят и отнюдь не склонны к самопожертвованию. И если они назовут себя христианами, мы не поверим им, ибо они даже не продают Бога, они просто обходят Его стороной. Но мы никогда не забудем о том, что Иисус Христос был распят как жертва правосудия этого мира и что мы живем ради НЕГО, осужденного по всем правилам юриспруденции. (К счастью для эстетов, в Палестине использовали в качестве орудия казни крест, иначе им бы пришлось вешать на стену в спальне гильотину или виселицу)».
Иван Тургенев — один из столпов «великой русской литературы», интересный тем, что в отличие от других «великих русских писателей» (Гоголь, Достоевский, Толстой) религиозность Тургенева — крайне неоднозначная тема: антирелигиозный писатель? не интересующийся религиозными проблемами? — дискутируемый вопрос, вот несколько мнений:
Филолог и теолог свящ. Георгий Чистяков: «Тургенев, в отличие от большинства своих современников, открыто признавал свое неверие. “Попов я ненавижу всей душой”. Однако есть что-то такое в личности и творчестве Тургенева, что заставляет нас говорить о том, что его нехристианство было скорее декларативным, чем действительным. Если заглянуть в сердце Тургенева, мне видится в нем все-таки вера, христианство».
Писатель и тургеневовед Б. Зайцев: «некий холодок шел уже на него из “пустой беспредельности” — он называл так небо. При подобном ощущении мира, конечно, ближе ему “влажная лапка утки” или “капли воды, падающие с морды неподвижной коровы”, чем голубая безбрежность. Если Бога нет и небо пусто, то уж уютней с уткой и коровой. Он писал, разумеется, и всякие нежности Виардо: в любовь светлее, легче уходишь, чем в коровью морду».
Философ Лев Шестов: «напомню приводимый Тургеневым рассказ о том, как он разговаривал с Белинским: “мы не решили еще вопроса о существовании Бога, сказал он однажды с горьким упреком, а вы хотите есть”. Тут не только Белинский, тут и Тургенев сказался. Такими были и Толстой и Достоевский — почти все выдающиеся и не выдающиеся русские писатели. Они все хотят выпытать у Европы ее последнее слово о Боге. Тургенев отличался от других лишь несколько большей сдержанностью. Ему казалось, что прежде чем спрашивать у Европы ее последнее слово, нужно разобрать ее первые слова».
К собранию текстов и аудиоверсий произведений Тургенева добавили:
Книги
Собрание статей Бориса Вышеславцева, одного из классиков русской религиозной мысли XX века: «Бессмертие, перевоплощение и воскресение», «Богооставленность», «Два пути социального движения», «Достоевский о любви и бессмертии», «Образ Божий в грехопадении», «Проблема власти», «Религиозно-аскетическое значение невроза», «Социальный вопрос и ценность демократии», «Трагическая теодицея», «Этика сублимации, как преодоление морализма» и др. Статьи имеют самые разные темы и жанры (рецензии, эссе); выделим здесь две линии: психологическую и политикофилософскую. Вышеславцев кооптирует юнгианский психоанализ в православную мысль; в качестве православного политического теолога развивал либертарную политическую теорию. В сплетении эти две линии образуют что-то вроде православной версии «критической теории», сочленения психоанализа и либертарной политики.
«И. А. Бунин: pro et contra. Личность и творчество Ивана Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Антология» — собрание текстов самого Бунина и о нем: Черного, Адамовича, Степуна, Набокова, Ходасевича, Зайцева, Алданова, Бицилли, Вейдле, Выготского, Аверина и др.
В данное собрание произведений психолога и мыслителя К. Г. Юнга вошли следующие работы: «Подход к бессознательному», «Об архетипах коллективного бессознательного», «Психология и религия», «Проблема души современного человека», «Йога и Запад», «Введение в религиозно-психологическую проблематику алхимии», «Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству».
«Психология и религия» — лекции Юнга, с которых всего более лучше начинать знакомство с его психологии религии и содержащие целый ряд важных для нас здесь идей:
— Религии как таковые суть психотерапевтические системы, т. е. религии уже всегда были религиозными психологиями: между религией и психотерапией не может быть конфликта по определению, коль скоро религия уже всегда есть психотерапия, а психологическая наука только (пере)открывает то, что всегда уже было в религиях;
— Например, Юнг как психоаналитик просто-напросто «прописывал» нескольких своим пациентам ходить на церковные богослужения, поскольку они представляют собой просто-напросто психотерапевтический механизм: церковные символы есть проверенные веками инструменты оздоровляющей, преображающей работы с бессознательным: эго-сознание в гордыне т. н. рационализма, отстраняя эти символы, обрекает бессознательное на прозябание и расстройство; схожим образом дело обстоит с догматами: в отличие от теорий они обращаются не только к сознанию, но и к бессознательному: эго-сознание, отбрасывая догматы, опять же обрекает бессознательное на прозябание и расстройство; и т. д. и т. п.
«Эго и архетип» (Ego and Archetype: Individuation and the Religious Function of the Psyche) — классический труд по юнгианской психологии религии и вообще одна из главных книг юнгианской традиции: «Эго и архетип» часто служит точкой входа в юнгианский психоанализ. Отметим тут такую идею (среди огромного множества):
— Архетип Самости есть просто-напросто образ Божий. Самость психологически = образ Божий теологически. Однако, суть и цель юнгианского психоанализа есть индивидуация, т. е. интеграция всех психических содержаний и сил индивида в Самость, т. е. приведения себя в соответствие с образом Божьим; и т. д. и т. п.
«Церковь. История. Россия. Статьи и выступления» — собрание работ одного из выдающихся православных мыслителей Антона Карташева по методологии богословия, истории Древней и Русской Церкви, социальному и политическому богословию, экуменическому богословию.
«Ветхозаветная библейская критика» — знаменитый доклад Антона Карташева, прочитанный в 1944 г. в Свято-Сергиевском богословском институте. Как богословски отнестись к библейской критике? — Карташев в своем докладе пытается ответь на этот вопрос, опираясь на богословие IV Вселенского собора.
«О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья» (М.: Наука, 1990) — комментированная антология текстов мыслителей русской эмиграции, посвященных истории России, ее духовной, в частности философской культуре, православию и т. п.: книга Бердяева «Русская идея», глава из «Путей русского богословия» Флоровского, посвященная «философскому пробуждению», введение к «Истории русской философии» Зеньковского, три статьи Федотова, статьи Вышеславцева и Сорокина.
Музыка
«Legenda Aurea: Laudes des Saints au Trecento italien» (Золотая легенда: Похвала святым в итальянском Треченто) — альбом итальянского ансамбля «La Reverdie» 1999 г.
