Подпишитесь
на наш Телеграм

 

   ×

Сначала о личном.

Я вообще очень люблю «женские» книги Ветхого Завета, но Книга Руфи стоит на отдельном месте. Мудрая Есфирь и отважная Иудифь все-таки проливали кровь. Руфь же – как будто гостья из будущего, где нет ни эллина, ни иудея. Человеческая верность и доброта Руфи ярко выделяется на фоне едва освещаемого мрака ветхозаветной истории, наполненной войнами, предательствами, бунтами…

Сюжет книги Руфи прост. Две семейные пары с матерью мужей уходят от голода из родного Вифлеема в родной женам Моав. Мужчины умирают. Безутешная мать отпускает невесток устраивать свою жизнь, но одна из них остается с нею: «Твой народ будет моим народом и твой Бог будет моим Богом». В Вифлееме свекровь, Ноеминь, через какое-то время знакомит Руфь со своим обеспеченным родственником, уже немолодым человеком Воозом, который сначала оказывает бедной молодой женщине помощь, а затем женится. Жили они долго и счастливо и родили дедушку царя Давида. Вот и все.

David Wilkie Wynfield. Ruth and Boaz

Нравственный урок очевиден: добро возвращается. Сочувственное отношение к свекрови, потерявшей обоих сыновей, вера в Единого Бога и в целом человеческая порядочность и благочестие привели чужестранку Руфь к личному счастью.

«Вооз родил Овида от Руфи» (Мф 1:5). Светлая и чистая душой Руфь сильно выделяется из других женщин, описанных в родословии Христа: обманщица Фамарь, блудница Раав, прелюбодейка, как мы увидим дальше, Вирсавия…

У Руфи был один «недостаток» – она была язычницей по крови. Она не принадлежала к богоизбранному народу, что для еврейского народа было недостатком совсем не шуточным. Напомню, кстати, что моавитяне ведут свое начало от еще одной безобразной истории Ветхого Завета – потомства пьяного Лота, племянника Авраама, и его родной дочери, которая после уничтожения Содома ошибочно решила, что мир погиб и надо как-то продолжать род человеческой (Быт 19:37).

У современной исследовательницы Библии Анны Шмаиной-Великановой есть замечательная работа «Книга Руфи как символическая повесть» (которую я очень рекомендую прочитать всем интересующимся и Библией в целом, и данной конкретной книгой Ветхого Завета в частности, и фигурами самой Руфи и других персонажей книги). Подводя итог христианской экзегезе этого ветхозаветного эпизода, она поясняет: «Образ Руфи говорит о том, что Мессия рождается от тех, кто не имеет никаких шансов родить почтенного человека, – от чужеземки, блудницы, прелюбодеицы».

Есть еще одна деталь. Руфь приходит в Вифлеем – город, в котором в дальнейшем родятся два ее самых известных потомка – Давид и Сам Христос. Вифлеем уже упоминался в Библии: Иаков похоронил любимую жену Рахиль «по дороге в Ефрафу, то есть Вифлеем» (Быт 35:19). Любовь Иакова и Рахили – пожалуй, самый романтический сюжет Ветхого Завета (Песнь Песней – это, скорее, эротика, чем романтика), и именно здесь она находит свой конец – счастливый или несчастный, сказать трудно. С одной стороны, Рахиль за всю жизнь настрадалась, умерла в родах. С другой – у нее была любовь супруга, для тех далеких времен – редкость, особенно учитывая многоженство.

И вот почти в этом же месте начинается любовь другая, уже совсем не романтическая, а жертвенная, «служащая». Нисколько не принижая первой, замечу, что вторая – это уже евангельская добродетель. Монахиня Мария (Скобцова) в работе «Типы религиозной жизни» говорит о высшем типе благочестия – евангельском, жертвенном, который даже личное спасение ставит ниже, чем забота о ближнем. Руфь, идя по совету Ноемини в шатер к Воозу (гл. 3), серьезно рискует своей репутацией (а значит, и жизнью – за блуд побивали камнями). Только ли для улучшения своего экономического положения – ради брака с почтенным богатым старцем? Ноеминь ведь советует ей именно это: «Дочь моя, не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было?» (Руфь 3:1). Конечно, нет. Все это делается ради свекрови, Ноемини. Окончание главы это только подтверждает: «И сказал ей (Вооз): подай верхнюю одежду, которая на тебе, подержи ее. Она держала, и он отмерил [ей] шесть мер ячменя, и положил на нее, и пошел в город. А [Руфь] пришла к свекрови своей. Та сказала [ей]: что, дочь моя? Она пересказала ей все, что сделал ей человек тот. И сказала [ей]: эти шесть мер ячменя он дал мне и сказал мне: не ходи к свекрови своей с пустыми руками» (3:15-17). Вооз ни слова не говорил о даре Ноемини. Шестью мерами ячменя он одарил лично Руфь – вероятно, за смирение и целомудрие. Напомним, что той ночью она смиренно спала у его ног, проявив теплое человеческое чувство, безо всякой похоти, к пожилому человеку. Он сам сердечно поблагодарил ее за то, что она не искала себе богатеньких молодых мажоров, как мы бы сейчас выразились, а пришла к нему. Глубоким стариком он не был – так что Руфь явно не планировала брак по расчету на скорое получение наследства. Просто человек в возрасте.

Дэвид Хикс. Руфь и Ноэминь

И знаете, Кого напоминает эта библейская праведница? Да-да. Ее, Деву Марию. Готовую пойти на риск быть обвиненной в измене перед немолодым мужем. Целомудренную. Всю Свою жизнь жертвующую Собой и служащую Сыну. И Она тоже может вслед за Руфью, Святым Духом давшая плоть Второму Лицу Троицы, предвечному Логосу, повторить: «Твой народ будет моим народом». И народ этот – все мы, дети Божьи вне зависимости от происхождения образующие Тело Христово, Его Святую Церковь.