на наш Телеграм
Канон Нового Завета
Библия — не книга, а библиотека (и само слово «библия» означает «книги»). В Новый Завет входит 27 книг. В том, как они «попали в канон» (то есть стали частью Библии), как нигде больше, видно соотношение Писания и Предания.
Церковь пишет эти книги и решает, какие именно из них «богодухновенны». То есть Писание, конечно «главное», но его канон, то, что входит в Писание — это часть Предания. Чтобы не входить в схоластические споры, скажем: Дух Святой, обитающий в Церкви, «пишет» (через апостолов) книги Нового Завета и Он же «решает» (через соборы) какие книги Он «написал».
Формирование канона шло далеко не так просто, было много споров — скажем, Откровение Иоанна Богослова окончательно входит в канон Нового Завета только на Трулльском соборе в 692 г. — т. е. очень поздно.
Сегодня мы хотели поговорить о тех книгах, которые не вошли в канон, но те или иные церковные писатели и общины причисляли их к Новому Завету. У этих книг был высочайший авторитет, но в итоге из Библии их исключили, и они попали в разряд святоотеческого наследия, в литературу «мужей апостольских».
Давайте, посмотрим, что это за книги, которые Древняя Церковь ценила столь высоко, что включала их в Писание.
Учение Господа народам через 12 апостолов
Дидахе — удивительный памятник раннего христианства. Знакомство с ним переносит во времена апостолов, видевших воочию Христа, и их учеников, шедших с Благой Вестью.
Дидахе выражает апостольскую веру и содержит краткое объяснение учения ранней Церкви для крещаемых. Никто не выражал сомнений относительно источника происхождения текста, а его авторитет был столь высок, что многие считали Дидахе одной из книг Нового Завета.
Дидахе представляет собой учительный текст. Благодаря ему мы можем узнать, как апостолы проводили катехизические беседы. Мы видим, что вера первых христиан содержит те же вероучительные принципы, которые хранит современная Церковь. Причем христианство и иудаизм не представляют еще особой разницы.
Дидахе пронизан библейской образностью. В этом наставлении чрезвычайно много отсылок к книгам Ветхого Завета и Евангелию. Христианство оказывается настоящим правопреемником Ветхозаветной религии, а Христос — ее результатом. Он, называемый в книге «Отроком Божиим», является Главой Ветхого Завета, дарует нам спасение и в конце времен придет на землю для праведного Суда.
Путь жизни и путь смерти — вот тот выбор, который предоставлен каждому человеку, говорится в Дидахе. И если человек желает спастись, то дорога ко спасению лежит через Христа. Крещение — путь к жизни во Христе вместе с общиной; агапе и евхаристия — образ жизни в общине.
Поводом к написанию «Послания к Коринфянам» послужил раскол в Коринфской церкви.
Оно все проникнуто библейским духом. Климент излагает некоторые важнейшие моменты христианской веры. Вера в Триличного Бога, акцентируя внимания на участии всех Трех лиц Троицы в домостроительстве спасения. Он рассказывает о Боговоплощении, подчеркивая человечество Христа. Климент рисует картину прекрасного и благого мира, полностью проникнутого Божьим Промыслом.
Спасение, дарованное Христом, осуществляется в Церкви. Климент сравнивает Церковь с войском и с телом, имея в виду ее единство и многообразие без разделений. Единство Церкви явлено прежде всего в богослужении, через которое христиане получают знание о Боге и опыт жизни с Ним. Иерархия, поставленная Христом (от апостолов к епископам), сохраняет церковное единство и совершает богослужение. В этом контексте Климент Римский излагает христианскую этику.
Все «Послание к Коринфянам» написано в устремлении к Последнему Царству.
«Пастырь» Ерма — самая большая по объему книга мужей апостольских, принадлежит к редкому жанру «апокалипсисов».
Ориген (и не он один) причислял «Пастырь» Ерма к каноническим книгам Нового Завета, Евсевий свидетельствует, что его читали на богослужениях, но уже в IV веке творение Ерма выходит из употребления. Афанасий Великий рекомендует «Пастырь» Ерма как «весьма полезную книгу».
«Пастырь» отличается семитским стилем мышления, образностью, символичностью языка. Представляет собой запись откровений, полученных Ермом от «Старицы» (Церкви) и ангела, под образом Пастуха.
В центре внимания Ерма — христианская этика (с упором на покаяние) и экклесиология. Догматические воззрения Ерма смутны, но Древняя Церковь ценила прежде всего нравственное учение Ерма. Ерм видит Церковь в двух планах: как истинный космос, первое творение Бога, то ради чего мир был создан, и в плане эсхатологическом: как цель истории, то что созидается сейчас, Церковь в динамике (это особенно подчеркивал Флоренский в «Столпе и утверждении истины»). Камень на котором она построена — Христос, а вход в нее — Крещение, смывающее все грехи. Так эсхатология, христология, экклесиология и сотериология образуют единое целое на литургическом фоне.
У ученых нет единого мнения по поводу авторства и датировки «Послания Варнавы». В древности этот текст приписывали апостолу Варнаве — скорее всего, это был кто-то, обращенный из язычников, возможно, александриец. Но без сомнения, это одно из древнейших христианских произведений.
Вторая часть «Послания Варнавы», нравоучительная, во многом повторяет Дидахе, есть даже прямые текстовые соответствия. Первая же посвящена Ветхому Завету, и это яркий образец аллегорического метода толкования: здесь Ветхий Завет — не более чем совокупность символов о Иисусе Христе. Автор доходит до утверждения, что понимать Ветхий Завет буквально научил людей дьявол. По сути, первая часть Послания — антииудейский полемический трактат.
«Послание» написано в сотериологическом ключе, оно постоянно говорит о спасении. Сам Бог воплотился и пострадал, чтобы спасти нас; Господь приготовил для Себя «новый народ» и учредил для него «новый закон», чуждый всякого «ига необходимости». Каждым может стать членом этого «нового народа» через таинство крещения.
В этой перспективе автор обсуждает главный вопрос «Послания»: роль ветхого Израиля в истории спасения.
Предыдущие книги, как было сказано, входили в Новый Завет, но в конечном итоге переместились в разряд книг, кторые ныне мы называем «святоотеческими».
Апокрифы — другой случай, они как бы сами претендуют на место в Писании. Многие из них — безусловно еретичны и подложны. О таких говорить не будем — но есть ряд текстов, где, вероятно, отражены подлинные события новозаветной эпохи.
Аграфа — собрание изречений Христа, которые не встречаются в Евангелиях. Очень может быть, что многие из и правда принадлежат Иисусу. Эти речения собраны из книг великих пистелей Древней Церкви: Иустина, Оригена, Тертуллиана, Климента Александрийского, Иринея Лионского и др.
Евангелие евреев некоторыми писателями древности причислялось к Новому Завету. Особо почитали его иудео-христиане Палестины. Из апокрифических евангелий оно наиболее близко к каноническим.
Протоевангелие Иакова — благодаря этому тексту у нас в Церкви есть праздники Рождества Богородицы и Введения во Храм. Именно здесь описаны соответствующие события, и Предание Церкви опирается на этот рассказ как на подлинный.
Ученики апостолов
Авторов перечисленных книг — Дидахе, пастырь Ерма, Послание Климента, Послание Варнавы — называют «мужами апостольскими». Они были непосредственными слушателями апостолов, это второе поколение христиан. Есть однако еще ряд мужей апостольских, чьи писания никогда не включали в Новый Завет, но несомненно, эти книги необыкновенно дороги нам, как голос молодой Церкви — Церкви апостолов и мучеников.
Послания епископа-мученика Игнатия Богоносца представляют собой богословие чисто библейское — личное, неотрывное от опыта, «экзистенциальное».
Св. Игнатий пишет свои послания малоазийским церквям (ефесянам, магнезийцам, Поликарпу, еп. Смирнскому, римлянам, смирнянам, филадельфийцам) во время пути на свою казнь — его приговорили к растерзанию зверьми.
Главное, о чем говорят Послания — Христос и Церковь. Часто встречается полемика с ересями: докетами, отрицавшими реальность человечества Христова, и иудео-христианством, тянувшим Церковь назад к Ветхому Завету. Сквозная тема посланий — единство: единство Лиц Троицы, единство природ во Христе, единство Церкви (в таком порядке темы появляются в посланиях). Единство, по Игнатию, не тоталитарно — это единство хора, где у каждого своя уникальная партия.
Мистика мучеников — это первая мистика христиан: в своей невинной смерти от рук властей мученик воссоединяется со Христом. «Я — пшеница Господня, и пусть будет она размолота зубами зверей, чтобы стать мне чистым хлебом Христовым», — пишет Игнатий. Это точка предельной борьбы мира и Церкви: порядка, который воздвигает кресты, и порядка, который основал Распятый. Смерть мученика — победа для Церкви. Игнатий Богоносец видит в этом «брань духовную», и отсюда разворачивает христианскую этику, аскетику и мистику. Здесь есть все те ростки, которые дадут богатые плоды в монашеской духовности.
«Послание к филиппийцам» Поликарпа Смирнского — пастырское послание, посвященное преимущественно этическим вопросам. Это ответ на письмо филиппийцев, где они извещали жителей Смирны о приезде Игнатия Богоносца. Оно было весьма авторитетно — еще в четвертом веке его читали в церквях Азии.
По содержанию «Послания к филиппийцам» можно догадаться, что в Филиппах распространилась ересь докетизма: Поликарп исповедует реальность Боговоплощения и призывает не отвергать свидетельство Креста. Много места Поликарп Смирнский уделяет наставлению клириков.
Богословие Поликарпа Смирнского обманчиво просто, но эта простота святости: праведность состоит в вере, надежде и любви, в центре праведной жизни — подражание Христу и вера в Него, которые ведут к пришествию Царства.
Это комментарий на канонические Евангелия и фиксация устных преданий о Христе. Папий не слишком критично относился к своим источникам, поэтому многое в его книге противоречиво, а зачастую даже нелепо. Тем не менее она остается ценным свидетельством о начальных этапах истории Церкви и формировании новозаветного канона.
