на наш Телеграм
31 июля — 80 лет со дня гибели Антуана де Сент-Экзюпери.
Неисповедимы врата, из которых человек приходит в литературу. Часто путь писателя начинается там, где, казалось бы, нет условий для искусства создания слов. История литературы знает множество таких примеров: Льюис Кэрролл первоначально был математиком, Франц Кафка — работником страховой конторы, Уильям Фолкнер — сотрудником почты, а Антуан де Сент-Экзюпери летал на самолете и смотрел на Землю с высоты птичьего полета. Возможно, именно этот факт и явился для последнего поводом и основанием для того, что впоследствии исследователи назовут «философией Экзюпери».
Жизнь писателя-летчика, который в двенадцатилетнем возрасте изобрел аэроплан-велосипед, не принадлежала земле. Земля для него была взлетным полем с расположенными на нем дорожками, ангарами и бензовозами. Небо и земля как два мира, верхний и нижний, присутствуют во всех произведениях Экзюпери, начиная от первого рассказа «Авиатор» и заканчивая последней философской притчей «Цитадель». В небе развивается жизнь героев произведений Экзюпери, летчиков. В небе находятся звезды, в том числе и путеводная звезда, которая указывает путь к Богу. Маленький принц падает со своей крошечной небесной планеты на Землю, исследует ее и вновь возвращается на небо.
«Земля нам сопротивляется», — писал Экзюпери, чьи мысли были подчинены небу — его распорядку и своеволию, простору и свободе. Земля — это фон, место вылета и прибытия, «твердая точка для того, чтобы встать в полный рост». «Я счастлив своим ремеслом, — читаем в документально-публицистической книге «Планете людей». — Чувствую себя пахарем. Аэродром — мое поле». Земля — только начало масштаба, разбег для «сражения с черными драконами и синими хребтами».
Из кабины пилота Земля видится как абстрактная идея, «самолет приобщает человека к вечным вопросам», не поэтому ли человеческие проблемы Экзюпери излагал ясно, видя их словно с высоты, «приближая небо и литературу»? «Люблю ясность, не вижу смысла тратить силы на сочинение цветистых фраз».
Что мы имеем в виду, когда говорим о «философии Экзюпери»? Нужно учитывать, что выражение это весьма условно, так как философской системы как таковой он не создавал, и рассуждения его носят в целом публицистический характер. К тому же Экзюпери не считал себя профессиональным писателем, однако рассматривал возможность высказывания как некую миссию, призванную изменить мир. Итак, «философия Экзюпери» — так называемая «философия действия», которую недостаточно теоретизировать, воспевать и восхвалять, потому что необходимо самому быть деятелем, созидателем, участником событий и обстоятельств, героем ежедневных битв и сопротивлений, так как жизнь — это не что иное, как «полет над джунглями в бурю».
Став летчиком в двадцать семь лет, Антуан в течение пятнадцати лет летал над Кордильерами, падал в Средиземное море, претерпевал крушение самолета в пустыне, воевал в небе. Практически все произведения Экзюпери (роман «Ночной полет», философская сказка-притча «Маленький принц», очерки и рассказы) в той или иной мере автобиографичны, и в каждом из них ставятся экзистенциальные вопросы о жизни и смерти, смысле существования.
Человеку действия неведом эгоизм, он пренебрегает мелочностью, потому что видит большую цель. Человек действия умеет подчиняться правилам и законам: «Правила похожи на религиозные обряды: они кажутся нелепыми, но при этом формируют людей». Человек действия равен человеку дисциплины: его движения не являются хаотичными, множественными и раздробленными, в них нет суеты. Однако действие — это и возможность осуществления «искусства маленьких шагов», медленной и на первый взгляд незаметной работы сердца и ума, ведущей к духовному преображению.
Эта кульминация является важнейшим моментом в понимании мировоззрения А. де Сент-Экзюпери — он верит в высшее предназначение человека и в его стремление к совершенствованию. Философия действия — это способность выйти за границы «естественной установки сознания» и преодолеть собственные пределы. В своем последнем и неоконченном произведении «Цитадель» (книга была издана через четыре года после гибели писателя, в 1948 году) Сент-Экзюпери вновь приходит к мысли о том, что человек должен двигаться к совершенству, постигать воплощенную в Боге идею. Медленно, шаг за шагом, создается оплот, надежная защита, духовная крепость — внутренний мир человека, его цитадель.
Философия действия не была умозрительной для Экзюпери — романтика, героя и гуманиста. Он был воином, для которого линия фронта оказалась «словно распахнутая дверь» в понимании смысла человеческого существования. В книге «Можно верить в людей. Записные книжки хорошего человека» содержатся пронзительные размышления о сущности войны. Горько, смело и страшно, когда война становится частью биографии. «Военная храбрость, — пишет Экзюпери, — служит своего рода панцирем. Человек заставляет молчать свое воображение. Все, что происходит не ближе десяти метров от него, он отметает в иной мир. Сложно поворачивать голову в ту сторону, откуда гремит гром, и стараться понять смысл каждого звука».
В войне смерть перестает быть поэтической метафорой. Она, смерть, не только смотрит в глаза, но и сам человек становится зрачком смерти. Но эта встреча со смертью и отождествление с ней приводит к тому, что человек «расправляет плечи» и идет вперед.
Для того чтобы разобраться в войне и смерти, пишет Экзюпери, «нужен другой, особый язык, которого у нас нет». Те языковые способы, с помощью которых мы пытаемся осмыслить действительность войны, уже давно устарели. «Мы находимся в плену у языка и рождаемых им образов. Постепенно наш язык становится противоречивым, и тогда нам нужны новые понятия».
Человек движется вперед, придумывая язык для сегодняшнего мира, и если этот мир является войной, то необходим «язык для войны». Писатель задает вопрос: почему человечество ведет войну, зная, что она чудовищна? Где таится истина войны, столь всемогущая, что ей покоряются ужас и смерть? Есть ли вероятность того, что, найдя ответы на эти вопросы, можно избежать войны? Однако вопросы эти риторические, и точных ответов на них не существует.
«Я хочу убить войну», — сообщает миру военный летчик Антуан де Сент-Экзюпери. В главе «Кто ты, солдат», которая является частью цикла под общим заголовком «Мир или война», Экзюпери стремится понять суть солдата. Что движет человеком, который оставляет спокойную размеренную жизнь и отправляется воевать? Древний зов, стремление спасти мир?
Те, кто стремится спасти мир, зачастую являются нашими друзьями, и они уничтожаются, погибают. Для Экзюпери, высоко ценящего дружбу и ставящего ее выше и значительней любви, тема смерти товарищей осмысляется с острой горечью. Потому что настоящая дружба приходит издалека, созревает медленно. «Проходят годы, прежде чем из насыщенного раствора событий, разговоров, чувств, действий вырастает кристалл дружбы: новое качество, новая радость». Лишиться дружбы означает потерять радость, значительную (большую) часть себя, потому что дружбу питает один и тот же корень, Божественный узел соединяет этот дробный и разноликий мир. В то же время в дружбе нет расстояний и времени, способных ослабить и разъединить дружбу, ибо саму память о ней не отторгнет ни мор, ни сама смерть.
В романе-притче «Цитадель» Экзюпери рассказывает историю о двух друзьях, которые «долго жили, как братья, пили по вечерам чай, праздновали праздники, спрашивали друг у друга совета, делились тайнами». Со временем слова потеряли для них былую цену, и когда, окончив дневные труды, они вечерами прогуливались вместе, то шли молча, потому что дружба — это возможность молчания. Но случилось так, что друга занесло в другую страну, и вот, уже на старости лет, один получил от другого письмо, в котором было всего несколько слов: «Этим утром я подрезал мои розы…». И он потерял теперь и сон, и покой. Каждого расспрашивал «о далеких странах, плывущих кораблях, караванах и воинах между царствами» и стал писать письмо, «прикусив язык от старательности, — ему хотелось высказать самое главное, передать своему другу себя целиком во всей своей подлинности. Нужно было перекинуть мост через пропасть, воссоединиться с частичкой самого себя, преодолев время и пространство, и он написал: «Этим утром и я подрезал мои розы…»
Нет смысла объяснять символический образ розы — дружбы, которая больше, чем любовь, — образа, который благодаря «Маленькому принцу» стал известен всему миру. В целом в творчестве Экзюпери прослеживаются характерные для него архетипические образы.
Мы начали разговор об Экзюпери с противопоставления двух миров — неба и земли, которые носят в его произведениях символический характер. Кроме этих следует упомянуть также о других христианских образах, которые использует Экзюпери: образы храма, корабля, идущего по пустыне каравана. В романе «Южный почтовый» летчик Бернис входит в собор Парижской Богоматери для того, чтобы «отдаться вере». Другой герой по имени Ривьера в романе «Ночной полет» размышляет о храме в честь Бога Солнца. Образ храма связан с образом корабля, который появляется в «Цитадели»: «И я понял: прежде всего нужно строить корабль, снаряжать караван, воздвигать храм — они долговечнее человека».
Корабль здесь можно рассматривать и в качестве символа веры, спасающей человека и держащей его на волнах мирской жизни, а также в качестве души, устремляющейся к Богу. Образ каравана, бредущего по пустыне, символизирует стойкость и неуклонность христианской жизни: «Ты поймешь суть каравана, увидев его в пути. На пути каравана пропасть, он обходит ее, скала — он огибает ее. Если песок слишком мелок, находит песок плотнее, но всегда караван идет туда, куда идет… Своему пути подчиняется караван, направление — вот для него опорный камень на невидимом склоне».
В «Цитадели», своем главном и итоговом труде, цель которого — «просветить мой народ», Экзюпери вновь обращается к теме высокого молчания: «Ты обрек меня на молчание, научив ценить не ветер слов, а глубинную суть; увидев ее, я склонился над тоскою людей и пытаюсь исцелить их». Молчание сберегает время, которое «расточилось бы на болтовню и словесную пыль». И здесь Экзюпери идет дальше и выше своих предшествующих рассуждений, сводя весь предыдущий опыт в одной-единственной и непреложной точке: «И любовь, и дружба завязывают свой узел только в Тебе, Господи, и только в Твоей власти позволить до них дотянуться через Твое молчание». Потому что все пути и мира, и войны «питаются этой любовью».
«Господи, — взывает Экзюпери к подлинно христианским ценностям, — возлюбленный враг мой такой же, как я, и идет ко мне навстречу. Исходя из нажитой мною мудрости, я сужу о справедливости. Он судит о справедливости, исходя из своей. На первый взгляд, они противоречат друг другу, противостоят и служат источником войн между нами… Хотя нет у нас общего языка, чтобы мы встретились, ибо по-разному мы и милуем, и казним, но мы можем сказать, он мне, я — ему: «Этим утром и я подрезал мои розы».
Это слова, наговоренные Экзюпери на диктофон между небом и землей (у него не было времени записывать на бумагу свой последний роман) напоминают о существовании общей меры, соединяющей несоединимое для всех и каждого.
