на наш Телеграм
Читаешь ленту в фейсбуке, и кажется, что вся Россия против войны, а это лишь идея одного человека наверху. И лишь его воля стала причиной военных действий. Но есть и другие мнения. Особенно в офлайне. Ведь у каждого исторического события десятки и сотни причин.
Как писал Л. Н. Толстой, «причины эти все — миллиарды причин — совпали для того, чтобы произвести то, что было». Кажется, что поддерживают войну только люди не очень приятные в общении, глупые/необразованные или еще какие-то не такие. К огромному сожалению, это не так. Я бы даже сказал, совсем не так.
Аргументы за войну: три типа разговоров
Последние дни я много разговаривал. С коллегами на работе, прихожанами храма, друзьями по бане. Это в основном средний класс, мужчины с хорошим образованием. Они обычно не поддерживают Путина, не голосуют за него. Телевизор особо не смотрят. Но в вопросе войны они оказываются за. Они понимают, что будет трудно. Может, даже очень трудно. Но пока готовы терпеть ради будущего народа или величия исторического момента.
Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; <…> что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; <…> для нас непонятно, что миллионы людей-христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Л. Н. Толстой. Война и мир
Мои собеседники приводили разные аргументы в пользу своей точки зрения:
- Одни хотели показать Америке, кто в доме хозяин, защитить наши геополитические интересы. Здесь про ракеты НАТО в Харькове или угрозы Зеленского создать ядерное оружие. Правда, никто мне не смог объяснить, чем ракеты в Харькове опаснее ракет в Прибалтике (расстояние от Москвы до границы примерно то же), а ядерная бомба в Киеве (которую вряд ли дадут сделать) опаснее той же бомбы в Лондоне.
- Другие говорили про «детей в Донбассе». Но я абсолютно уверенно могу сказать, что последние лет пять эта тема страданий в наших разговорах не поднималась вообще. И вдруг потребовала срочных решений, поскольку «хватит терпеть». Да и объяснить мне, как окружение Киева поможет детям в Донбассе, пока никто не смог.
- Третий класс аргументов сводится к старому доброму «в Политбюро тоже не дураки сидят». Если напали, значит, знали о чем-то. И на нас скоро нападут. Или всё равно введут санкции, и надо первыми ударить. Правда, почему наша доблестная армия не может отразить нападение на своей границе, тоже объяснить не могут.
И всё это, повторюсь, мои хорошие знакомые, приятные в общении люди, не особо лояльные к действующей власти. Средний класс с хорошим образованием. Уверен, что среди пролетариата идеи «навалять Америке на Украине» намного сильнее. Так, один собеседник из трудяг на полном серьезе был готов вернуться к натуральному хозяйству, так как «терпеть засилье Америки нет сил».
Мы так и не полюбили «немытую Россию, страну рабов, страну господ»
Разумеется, есть и люди в офлайне, которые против войны. Их не большинство, но и не исчезающе мало. Я бы выделил две группы противников войны (выборка маленькая, и я не уверен в достоверности).
Первая, маленькая, в ней антивоенные настроения совпадают с любовью к современной психологии и психотерапии. Вторая, крупная, в ней Россией в принципе недовольны всегда и считают ее виновной во всех бедах мира. И я думаю, эту точку можно взять за исходную для осмысления происходящего. Потому что аргументы, которые приводятся в дискуссиях, далеко не всегда говорят о реальной потребности человека. Часто мы задним числом придумываем аргументы, чтобы обосновать сделанный раньше выбор.
Человеку по природе свойственно искать высших смыслов. Очевидно, что для большинства сегодня религия их не дает. Мало кто, кроме неофитов в первые несколько лет, всерьез озабочен каждодневным спасением души. Профессиональных сообществ у нас тоже нет, и даже клубов по интересам маловато. Тем более дающих высшие смыслы. Я писал раньше, что некоторые представительницы прекрасного пола находят эти смыслы в борьбе за права женщин против тирании мужчин. Но мужчинам и эта опция недоступна. А хочется чего-то великого. И тут приходит на помощь национальное величие.
Мы прошли через 1990-е, когда нам долго объясняли, что Россия — тюрьма народов, и лучше бы ее не было. Кто-то принял это и нацелился на эмиграцию (физическую или духовную). С таким подходом действия России всегда плохи по определению. Неважно, напали мы или обороняемся. Эта точка зрения понятна, но она никого не вдохновит быть русским. Да и вообще мало дает смысла в жизни.
Образ «немытой России, страны рабов, страны господ» из классической русской литературы не стал привлекательным для большинства.
И дело не в том, что в наших СМИ сейчас цензура. В 1990-е, когда мы росли, цензуры не было. И даже сейчас ютуб всё еще доступен любому желающему. Дело не в недоступности, а в непривлекательности этого образа. Его сложно использовать для самоидентификации. Поэтому мы видели, как на наших глазах возрождалась имперская идея с Днем Победы в центре. Ее не навязали сверху (хотя, разумеется, поддерживали). Она пришла снизу как альтернативный ответ для людей, не желающих разрывать свою связь с Родиной.
Между этими двумя картинами мира и приходится выбирать. И вполне логично, что большинство населения выбирает идею за Родину, а не против нее. Чему тут удивляться? Если стояла цель преобразовать культуру, то надо было подчеркивать не темные моменты нашей истории, а достижения. Которых тоже было немало.
Главную беду нашей культуры сегодня я вижу в том, что не сформировалась третья, созидательная идея. Русь как страна ученых монахов. Россия как страна великих ученых. СССР как создатель государства социального и даже гендерного равенства. Русские как народ, освоивший труднодоступные земли и даже космос.
«На Марсе будут яблони цвести» — это же не Илон Маск придумал. Такие идеи могли бы дать людям и какой-то позитивный смысл, и возможность развития и самовыражения. Но увы, мы застряли на ложной идее: либо мы наваляем Америке, либо они нам.
Почему я не уезжаю
Я знаю людей, которые, видя происходящее, хотят поскорее уехать из России. Я вполне понимаю их. Но свое решение не уезжать я принял в далеком 2006 году.
Тогда состоялись две значимые в моей жизни поездки. Одна из них — летняя студенческая школа в Германии. Несколько десятков студентов со всего мира собрались на два месяца в Дармштадте, для работы на местном ускорителе. Это было интересно и очень весело. Мы учились, работали, а на выходных вместе катались по всей Германии.
Но к середине второго месяца я начал тосковать по дому. И понял, что та студенческая жизнь — это максимум насыщенности и веселья в эмиграции. Обычная регулярная работа там будет значительно скучнее. Я осознал, что не хочу этого. Я хочу жить дома, рядом со своими друзьями.
Вторая поездка состоялась на полгода раньше. Тоже студенческая школа и расстояние примерно то же. Только школа зимняя и направление противоположное. Мы ездили в наш ядерный центр, Снежинск, на Урале. И там как-то заговорили про эмиграцию с ребятами, кажется, из Томска. И один из них сказал: «Конечно, пусть уезжают те, кто этого хочет. Но уезжая, пусть помнят, что они оставляют другим, не самым образованным людям, одну восьмую часть суши. С ядерным оружием». Я вспомнил этот разговор на днях, когда мои эмигрировавшие в США однокурсники всерьез обеспокоились угрозой ядерной войны. Наша планета, увы, не так велика, и совсем уехать от России не удастся.
Я принял свое решение остаться в 2006 году и ни разу не пожалел об этом. Через год я поступил в ПСТГУ, женился и начал активно участвовать в развитии своей Родины, прежде всего в ближайшем окружении. Да, удавалось сильно меньше, чем хотелось. Да, предлагаемые методы из прошлого обычно не работали. И всё же прогресс шел.
Я вижу это и по изменениям в Церкви. Я вижу это по изменениям в педагогике, в семейных отношениях. Возможно, это затрагивает совсем небольшой круг моих знакомых, но малая закваска квасит тесто.
Да, сегодня не так много христиан выступает против войны. И всё же более 200 священнослужителей уже подписали обращение с призывом к прекращению боевых действий. Пусть это не так много. Но я помню, что сто лет назад архимандрит Спиридон (Кисляков) вообще был в одиночестве в своих антивоенных проповедях.
Наше общество меняется, и я хочу в этом участвовать. А эмиграция самых активных сильно затормозит процесс развития.
В неофитской юности мы восхищались миссионерами. Люди ехали на край света, чтобы помочь чужим людям стать лучше. Мы читали дневники святителя Николая Японского, который многие годы изучал японскую культуру, чтобы понимать тот народ, в окружении которого он живет. Но мне сегодня не нужно никуда ехать и изучать чужой язык. Мне не угрожают гонения и, в общем, я могу делать то, что считаю нужным. Да, уровень жизни мог быть и повыше. Но нигде больше я не получу такого количества возможностей сделать окружающий мир лучше. А для христианина это кое-чего да стоит.
Я принимаю мир не как оптимист, а как патриот. Мир — не пансион в Брайтоне, откуда мы можем уехать, если он нам не нравится. Он — наша фамильная крепость с флагом на башне, и чем хуже в нем дела, тем меньше у нас прав уйти. Суть не в том, что мир слишком плох для любви или слишком хорош для ненависти. Суть в ином: когда вы кого-то любите, счастье его, тем паче несчастье, умножает вашу любовь…
Г. К. Честертон. Ортодоксия
Пусть это немного глупо, но я помню наивные слова Честертона из моей неофитской юности. Мир — это не то место, куда нас послали развлекаться. Мы пришли сюда, чтобы полюбить его и через свою любовь сделать лучше. Конечно, это не всегда возможно — остаться, иногда приходится отступать. Это нормально. Но для меня этот день еще не настал. Хотя пока прогресс идет не так быстро, как мне бы хотелось.
И да, как поется в старой песне, я немного боюсь. Но я, я остаюсь.
