на наш Телеграм
Двое жаждущих: беседа с самарянкой о Воде Живой
Протоиерей Владимир Хулап: жажда объединяет Христа и самарянку. Она показывает, что у Бога и у человека намного больше общего, чем мы можем себе представить на первый взгляд.
Бог, который не исполняет желания, должен быть сожжен?
Мария Пискунова: фильм «Амадей» Милоша Формана как отражение святоотеческого учения о грехах.
Евгения Новосельцева: потребности и эмоции, которые мы не признаем, не принимаем, могут нами неосознанно управлять. Человек думает, что пришел в храм от чистой любви к Богу, а через несколько лет в разочаровании уходит, не понимая причину.
Бог является ключом нашей цельности
Митрополит Антоний Сурожский: когда что-нибудь доброе сделано для любимого человека, то любимый никогда этого не забудет.
Протоиерей Димитрий Сизоненко: бывает гораздо важнее не искать внешнюю силу, Бога всемогущего, а понять, что ты, оказавшись рядом с человеком в беде, сам можешь совершить нечто удивительное по человеческой глубине и насыщенности.
Не люба миру правда Господня: феномен священноисповедника Виктора (Островидова)
Григорий Шеянов: 2 мая (19 апреля ст. ст.) Русская Православная Церковь чтит память священноисповедника Виктора (Островидова), епископа Глазовского, викария Вятской епархии.
Триады о Кьеркегоре: к 210-летию частного мыслителя, иронического теолога, изощренного писателя
Владимир Шалларь: несколько точек входа в творчество великого христианского философа.
Добавили собрание сочинений Ивана Тургенева, а также соответствующие аудиокниги:
Иван Тургенев — один из столпов «великой русской литературы», интересный тем, что, в отличие от других«великих русских писателей» (Гоголь, Достоевский, Толстой), религиозность Тургенева — крайне неоднозначная тема: антирелигиозный писатель? не интересующийся религиозными проблемами? — дискутируемый вопрос, вот несколько мнений:
Филолог и теолог свящ. Г. Чистяков: «Тургенев, в отличие от большинства своих современников, открыто признавал свое неверие. «Попов я ненавижу всей душой». Однако есть что-то такое в личности и творчестве Тургенева, что заставляет нас говорить о том, что его нехристианство было скорее декларативным, чем действительным. Если заглянуть в сердце Тургенева, мне видится в нем все-таки вера, христианство».
Писатель и тургеневовед Б. Зайцев: «Некий холодок шел уже на него из «пустой беспредельности» — он называл так небо. При подобном ощущении мира, конечно, ближе ему «влажная лапка утки», или «капли воды, падающие с морды неподвижной коровы», чем голубая безбрежность. Если Бога нет и небо пусто, то уж уютней с уткой и коровой. Он писал, разумеется, и всякие нежности Виардо: в любовь светлее, легче уходишь, чем в коровью морду».
Философ Лев Шестов: «Напомню приводимый Тургеневым рассказ о том, как он разговаривал с Белинским: «мы не решили еще вопроса о существовании Бога, сказал он однажды с горьким упреком, а вы хотите есть». Тут не только Белинский, тут и Тургенев сказался. Такими были и Толстой и Достоевский — почти все выдающиеся и не выдающиеся русские писатели. Они все хотят выпытать у Европы ее последнее слово о Боге. Тургенев отличался от других лишь несколько большей сдержанностью. Ему казалось, что прежде чем спрашивать у Европы ее последнее слово, нужно разобрать ее первые слова».
— Клара Милич. Повести и рассказы 1881–1883. Стихотворения в прозе. Статьи и рецензии 1858-1881
