Что для нас вот это привычное обращение с амвона «братья и сестры»? Сестра ли стоит со мной рядом сейчас в очереди к Чаше, или это обращение такого же сорта, как «девушка, передайте на билет» в трамвае?

Религия – в нормальном случае, не искаженном человеческими страстями – учит осознанности. То есть привычке как можно чаще задавать себе вопрос: «А что я вообще делаю и зачем?»

Все творения святых отцов мы переводим с древних языков на... правильно, русский. И как-то обходимся без мата.

Так, может, это неплохо — привыкнуть к хорошему?

Кажется, наши сограждане исповедуют какой-то примитивный культ кармического воздаяния. Или просто очень хотят, чтобы мир был логичен и объясним.

Один из догматов христианства – человек похож на Бога. В чем, например, я точно похож на Господа, а Он на меня: мы оба любим создавать себе проблемы.

...И если ответ на все это: «Да, грех! Первейший и смертный грех, от которого должен избавиться человек, приходящий в Церковь!» – то мне остается только пожать плечами: это точно не та вера, которую я исповедую.

Если исповедь – это «баня для души», а «исповедоваться нам надо так же часто, как и мыться», то это значит, что Богородица, апостолы и мученики, множество святых всю жизнь ходили «грязными»?

Тупик в отношениях с Богом и Церковью ощущается сильнее и больнее, чем другие кризисы: он посягает на то, что нам дороже всего.

Мне грустно, когда я вижу мероприятие «за пожертвование», в зале сидит тридцать человек, а в кружке лежат одинокие двести рублей. Если необязательно – значит, можно не жертвовать?