на наш Телеграм
Блог
Чему христианин может научиться у «антибогослова» Жан-Поля Сартра
Тимур Щукин: к 120-летию со дня рождения философа — три урока, которые мы можем извлечь из его произведений.
Протоиерей Евгений Горячев: в семейной жизни есть определенные мистические границы, переступив которые люди делают брак призрачным.
Диалог, политика, затмение Бога: памяти Мартина Бубера
Владимир Шалларь: философская поэма, хасидский роман, толкование Библии: обзор наследия классика религиозной, диалогической, экзистенциальной философии.
«Я и Оно»: Мартин Бубер в эпоху искусственного интеллекта
Леонид Дементьев: что есть такого в «я», что не может быть замещено «оно»? Давайте подумаем, как бы ответил на это Мартин Бубер.
Священник Александр Сатомский о том, почему Господь не устраивал сенсаций и оставлял свободу выбора: верить или не верить.
Кондак Пятидесятницы: о том, кто правит народами, и при чем тут Вавилон
Стефан Парахин: о том, почему Господь то разделяет, то объединяет людей.
Стрим
Я — не я? Вера, тело и попытка быть собой
«Я — самый грешный. И тело моё — какое-то слишком уж телесное, греховное». Звучит знакомо для многих верующих. Что это — покаяние? Страх? Нелюбовь к себе? Где проходит грань между покаянием и самоуничежением? Почему даже в христианской традиции, где тело признано даром, оно всё ещё воспринимается как враг? Как же жить в теле, которое стыдно, неудобно, тревожно? Как быть собой, если «себя» не выносишь — ни духовно, ни телесно? И что будет, если именно это тело должно воскреснуть? Разбираемся вместе с протоиереем Константином Пархоменко и психологом Мариной Филоник. Ведёт встречу журналист Ольга Лебединская.
Содержание:
00:00 Заставка
00:14 Начало
00:29 КП: Кротость — это сила, связанная с внутренним благородством и доброжелательством. Смирение по-гречески — умаление, противоположность гордыне, самовозвеличивания, по-славянски — смерение (от «мера»), имение меры, противоположность безмерия; по-русски — собственно смирение (от «мир»), душевный мир, покой. «Смирение» — часто прикрытие для мерзких вещей — унижения, издевательства, понукания, подчинения, насилия, прогибания, логики «зоны» и т. п.
12:14 МФ: Не существует единственно верного прочтения термина; понятность термина — иллюзия; нет одного единственного «правильного»: множественность толкований и переводов. Если мы не знаем, что такое смирение, мы не можем отличить его от невроза. Семья, система и пр. — совсем не единственные виновники невроза; первична конституция личности, базовые склонности и данные. Исходя из них, человек находит себе среду, окружение, понимание веры и пр. Т. о. «Церковь цементирует невроз»: человек находит условия под свой невроз.
22:40 КП: Мир сильно изменился, а Церковь — нет; Церковь воспроизводит патриархальную, тоталитарную культуру; эта культура притягивает невротиков и поддерживает их неврозы. Христос специально говорил с вариативностью смыслов, сразу с потенциалом множественности толкований. Латинское слово «смирение» однокоренное со словом «земля»: мы должны быть, как земля — принимать все, перерабатывая в жизнь, растения, цветы, плоды.
28:34 МФ: Смирение Бога: Он позволяет понимать Себя не в полноте, а в меру сил каждого.
30:40 КП: В Евангелии мы не найдем ни одного момента, когда Бог не любит кого-то. Евангелие — про любовь Бога ко всем, к явным грешникам и т. д. Логика ап. Павла: Закон невротизирует невозможностью своего исполнения — Христос освобождает от Закона; но Церковь исторически возвращается к логике закона и вины. Церковь не выработала средств помощи в семейных конфликтах и т. п.: нужна психология.
46:16 КП: древняя, платоническая традиция понимает тело как гробницу, грязь и пр.; христианство переняло эту традицию, которая сейчас вредна, явно архаична. Аскетика с XIX в. радикально изменилась: до XIX в. ставился акцент на отвержении телесного; в XIX в. русские подвижники ставят акцент на межчеловеческие отношения. Современная православная аскетика — синтез святоотеческого аскетизма и сентиментальности-гуманности-психологичности XIX-XX вв. Древняя аскетика играет в современности невротизирующую роль.
48:24 МФ: Стыд телесного, низкая самооценка и т. п. формируются в непринимающей среде; их преодоление лежит на путях хотя бы одного принимающего контакта. Мы хотим принятия: от этого все — желание быть красивым, стыд за свое тело и пр.: это не физиология, а психология, культура, социальное, стихия межчеловеческих отношений.
58:12 КП: Как раз в Церкви никогда ни критиковали и не критикуют за внешний вид. В Церкви есть неприятие телесного, физиологических процессов и т. п.
01:01:24 МФ: Любую культуру создают люди сообразно своему психическому складу. Есть конституция личности, тип характера, для которых важен дуализм возвышенного духовного и низкого телесного, для которых ощущение грязноты телесного врожденно. Внешнее (семья, окружение, общество, культура, эпоха) формирует личность, но не с нуля: есть первичные данные того, что формируется, и поэтому корректно сказать, что типы характеров (которые трансисторичны) формируют внешнее (культуру и пр.).
01:05:59 КП: Воскресшая телесность Иисуса — тайна: материальная, но другая. Воскресшие точно будут материально телесны, но мы не знаем, как. Песнь Песен — библейский образ того, как надо мыслить телесность вообще и телесные отношения мужчины и женщины. Совсем не факт, что вера в воскресение тела реабилитирует телесность: ведь речь идет о таинственной, преображенной телесности.
01:16:54 МФ и КП о психологии воскресших: Естественное и подлинное останется, искаженное и привнесенное уйдет; подавленное разовьется, задавленное прорастет, нераскрывшееся раскроется.
01:26:16 МФ: Начать надо с отслеживания маленьких моментов приятного и удавшегося, того, что меня поддерживает, того, что мне нравится, мне аутентично, мне безопасно — копить эти маленькие моменты, искать и увеличивать их. Проживание нового опыта меняет паттерны психики, поведения. Нужна принимающая, поддерживающая среда: в ней все распускается.
01:32:35 КП: Принимающей, поддерживающей средой задумана Церковь. Для священника человек должен быть чадом, для психотерапевта человек — клиент. Приходы должны стать общинами, прихожане — братьями и сестрами.
01:35:00 МФ: Человеку нужна теплая среда: там люди расцветают. Нужно не бояться быть собой. Нужно перестать жить чужую жизнь. Ресурсы для этого — в теплой среде.
01:38:05 КП: Ин 10:10: Я пришел дать вам жить с избытком. У христиан — жизнь красочней, с избытком, с большим горизонтом.
Книги
«Православный толковый молитвослов с краткими катихизическими сведениями» (СПб.: Синодальная типография, 1907) — сборник молитв на церковнославянском с русским переводом и пояснениями: молитвы утренние, молитвы на сон грядущий, молитвы вне дома, молитвы на всякую потребу души, молитвы и песнопения над телом усопшего, молитвы перед исповедью, молитвы перед Святым Причащением, молитвы после Святого Причащения, начатки христианского учения, которые необходимо знать каждому православному христианину, молитвы и песнопения, употребляемые при церковных богослужениях, из воскресных служб восьми гласов, приготовление верующих к светлому дню Пасхи, служба на Святую Пасху, молитвы и песнопения в праздничные дни.
«М. А. Бакунин: pro et contra. Личность и творчество Михаила Бакунина в оценке отечественных исследователей. Антология» — тексты о великом анархистском теоретике и практике, радикальном атеисте, начинавшем как христианский мыслитель, — Белинского, Герцена, Каткова, Лаврова, Ткачева, Плеханова, Ленина, Блока, Тарле, Аксельрода, Стеклова, Карелина, Дейча, Фигнер, Борового, Покровского, Чижевского, Зеньковского, Левицкого, Рябова, Рублева и мн. др.
Антология «Зарубежная фантастическая проза прошлых веков» — 15-й выпуск «библиотеки фантастики», интересный тем, что здесь роман Честертона «Наполеон из Ноттинг-Хилла» (в переводе Сметанича 1925 года) поставляется в один ряд с классикой утопической прозы: «Утопией» Томаса Мора, «Городом Солнца» Томмазо Кампанеллы, «Иным светом, или Государствами и империями Луны» Сирано де Бержерака, «Путешествие в Икарию» Этьена Кабе. Сознательно или случайно составители антологии представили развитие утопии в виде цепи, где первые звено — произведение католика (канонизированного Римской Церковью) Мора, где тот критикует капитализм в момент его зарождения, в момент гибели средневекового мира («Утопия» напрямик критикует современные ей «огораживания» и т. п.), а последнее — произведение великого католического апологета, где тот рисует картину восстания, ниспровергающего антиутопию во имя возрождения средневекового мира.
«Утопия XIX века. Проекты рая» — три утопических романа XIX века:
— «Через сто лет» — утопический роман Эдварда Беллами, американского журналиста XIX века. Интересно, что этот социалистический роман — одна из самых популярных американский книг, обошли его только две — «Бен-Гур» и «Хижина дяди Тома». Итак, описано будущее: США стали социалистическим государством; капитализм ликвидирован, государство владеет промышленностью. Отныне жизнь людей определена не выживанием, наживой и пр., а солидарностью, совместным свободным трудом и пр. И вот интереснейшая логика романа: капитализм как строй, основанный на худшем (сребролюбие, борьба и пр.) в человеке, закономерно порождал атеизм; социализм же как строй, основанный на лучшем в человеке, атеизм закономерно преодолеет, при социализме верить в Бога будет легче, чем в любую другую эпоху. Социализм будет христианским временем по преимуществу — вот эта мысль чрезвычайно интересна (хотя религии посвящена в нем только одна глава). Мысль, кстати, по существу марксистская: метафизика есть функция от экономического базиса; атеизм побеждает при капитализме, материализм — капиталистическая метафизика, следовательно социализм породит другую метафизику.
— «Вести из ниоткуда» Морриса были написаны как раз против централизованного индустриального социализма «Через сто лет» Беллами. У Морриса — децентрализованный аграрный арт-социализм.
— «Грядущая раса» Эдварда Бульвера-Литтона — фантастический роман о подземной расе совершенных существ. Что крайне характерно, идеальное общество «Грядущей расы» тоже религиозно, жители этой утопии — верующие (в романе про это совсем мало, но есть).
Аудиокниги Тургенева
Иван Тургенев — один из столпов «великой русской литературы», интересный тем, что в отличие от других «великих русских писателей» (Гоголь, Достоевский, Толстой) религиозность Тургенева — крайне неоднозначная тема: антирелигиозный писатель? не интересующийся религиозными проблемами? — дискутируемый вопрос. Вот несколько мнений:
Филолог и теолог свящ. Г. Чистяков: «Тургенев, в отличие от большинства своих современников, открыто признавал свое неверие. “Попов я ненавижу всей душой”. Однако есть что-то такое в личности и творчестве Тургенева, что заставляет нас говорить о том, что его нехристианство было скорее декларативным, чем действительным. Если заглянуть в сердце Тургенева, мне видится в нем все-таки вера, христианство».
Писатель и тургеневовед Б. Зайцев: «некий холодок шел уже на него из “пустой беспредельности” — он называл так небо. При подобном ощущении мира, конечно, ближе ему «влажная лапка утки», или “капли воды, падающие с морды неподвижной коровы”, чем голубая безбрежность. Если Бога нет и небо пусто, то уж уютней с уткой и коровой. Он писал, разумеется, и всякие нежности Виардо: в любовь светлее, легче уходишь, чем в коровью морду».
Философ Лев Шестов: «напомню приводимый Тургеневым рассказ о том, как он разговаривал с Белинским: “мы не решили еще вопроса о существовании Бога, сказал он однажды с горьким упреком, а вы хотите есть”. Тут не только Белинский, тут и Тургенев сказался. Такими были и Толстой и Достоевский — почти все выдающиеся и не выдающиеся русские писатели. Они все хотят выпытать у Европы ее последнее слово о Боге. Тургенев отличался от других лишь несколько большей сдержанностью. Ему казалось, что прежде чем спрашивать у Европы ее последнее слово, нужно разобрать ее первые слова».
К собранию его произведений и их аудиоверсий добавили:
Музыка
«Speculum Amoris (Lyrique De L’Amour Médiéval Du Mysticisme À L’Érotisme)» («Зеркало Любви. Средневековая любовная лирика от мистики до эротики») — альбом итальянского ансамбля «La Reverdie» 1993 г.
Исполнители:
Elisabetta de Mircovich — vocal, vielle
Claudia Caffagni — vocal, lute, psaltery
Livia Caffagni — vocal, flute, vielle
Doron David Sherwin — vocal, cornett
