на наш Телеграм
Блог
Денис Собур: возможно, с началом раскола наступает эпоха множества канонических православий. Ответом на создание Африканского экзархата РПЦ может стать Русский экзархат Константинопольской Церкви.
«Чем опасно «безопасное» Причастие»
Тимур Щукин: можно ли в пандемию коронавируса заразиться от Чаши со Святыми Дарами? Тимур Щукин убежден, что в самой постановке вопроса заключаются три ошибки: политическая, моральная и богословская.
Протоиерей Димитрий Сизоненко. После долгого перерыва возобновляем цикл мини-роликов «Крылатые выражения из Библии»: «человек может потерять присущий ему вкус, и что тогда сделает его вкусным, чем он будет приправлен? Ничто, ничем».
«Богоявление: объединяя иудеев и язычников»
Протоиерей Димитрий Сизоненко: купающиеся не осуждайте некупающихся, а некупающиеся не осуждайте купающихся. Христос может родиться тысячу раз в Вифлееме и тысячу раз он может воскреснуть в Гефсиманском саду, но если Он не воскреснет в твоем сердце, то это напрасно.
«Разве есть благородная гордость?»
К 240-летию преподобного Моисея Оптинского подобрали несколько его кратких поучений.
«Книги Флоренского и о нем: к 120-летию великого православного мыслителя»
21 января мы отмечаем 120-летие священника Павла Флоренского. Богослов, философ, поэт, культуролог, искусствовед, математик, изобретатель — всего и не перечислишь.
«Хорошие люди. Повествование в портретах»
Анастасия Коваленкова: есть у русского человека удивительная черта: даже в самых страшных условиях сохраняет он свет в душе, а уж коли теряет, то мучается томлением, ищет, страждет этого духовного Света.
«На футбольном поле друзей нет: как соотнести спорт и христианство»
Ольга Лебединская: есть великие спортсмены, которые побеждают, становятся чемпионами, но Бог для них всегда на первом месте.
Владимир Берхин: Христос знает нас, Он верит в нас и хочет, чтобы и мы верили. Верили и шли как Он — с хорошим пониманием плохих перспектив ради тех, кого любишь.
«Наш друг медведь. Почему в Винни Пухе так много евангельского»
Марина Михайлова: когда мы идентифицируемся с Винни Пухом, мы учимся чистоте, незлобию и радости. А когда мы ставим себя на место Кристофера Робина, мы учимся быть взрослыми и сильными.
Медиатека
Выложили журнал «Фонарь Диогена» за 2018 год, посвященный проблеме Чужого. Главная статья номера — «Другой — Чужой — Враг» Сергея Хоружего, великого православного мыслителя. В частности он говорит о взрыве российской украинофобии; вот несколько цитат:
«В отечественной ситуации насаждаемые сверху тенденции изоляционизма и ксенофобии приводят к фабрикации целой серии еще новых образов Чужого: «геи», «пятая колонна» и другие «внутренние враги», Украина, весь Запад… Самый свежий и актуальный пример образа Врага в российском сознании: Украина. Новоиспеченный враг появился в одночасье, по неожиданным превратностям политики, и сложившийся скоропалительно образ достаточно примитивен. Здесь возникает своего рода зеркальный механизм: чем более нечеловеческим представляется Враг, тем более продвигается к бесчеловечности сам Актор, конституирующийся в отношении к этому Врагу. Лишая Другого-Врага статуса человека, но продолжая при этом формировать свою конституцию на базе отношения к нему, Актор не может не сделать эту свою конституцию, свой собственный человеческий статус глубоко ущербными. «Победи ненависть любовью», — очень прямо и просто говорит преп. Максим Исповедник, один из сложнейших христианских мыслителей. И в наши дни именно на этой победе, на «любви к брату», любви к врагам сосредоточивается духовный опыт преп. Силуана Афонского. «Если прощаешь брату обиды и любишь врагов, то получишь прощение грехов своих и Господь даст тебе познать любовь Святого Духа».
«Аскетические сочинения в новых переводах» — собрание современных переводов преподобных Симеона Нового Богослова и Никиты Стифата. Цитаты из Симеона:
«С тех пор, как воспринявшие престолы апостолов оказались плотскими, сластолюбивыми, славолюбивыми и склонными к ересям, оставила их божественная благодать, и власть эта отнята от таковых. Поэтому так как они оставили все другое, что должны иметь священнодействующие, одно только требуется от них — хранить православие. Но думаю, что и это они не [соблюдают]; ибо не тот православный, кто не вносит новый догмат в Церковь Божию, но тот, кто имеет жизнь, согласную с правым учением. Но такого и такового современные патриархи и митрополиты или, поискав, не находят, или, найдя, предпочитают ему недостойного, требуя с него только одного — письменно изложить Символ веры, и тем одним довольствуются, что он — ни добра не ревнитель, ни со злом не борец. Тем самым они будто бы сохраняют мир Церкви, но этот [мир] хуже всякой вражды и является причиной великого беспорядка. От этого и священники испортились и стали, как народ. Ибо, как сказал Господь, никто из них не является солью (Мф 5:13), чтобы посредством обличений связывать и хоть как-то сдерживать нравственный распад, но, напротив, сознавая и скрывая страсти друг друга, они сделались хуже народа, а народ хуже их. Некоторые же из народа оказались даже лучше священников, являясь словно бы углями на фоне беспросветного мрака последних. Ибо если бы священники, по слову Господа, сияли жизнью, как солнце (Мф 13:43), не были бы заметны раскаленные угли, но казались бы почерневшими в сравнении с более ярким светом. Поскольку же только обличье и одежда священства остались в людях, а дар Духа перешел на монахов, и благодаря знамениям и чудесам стало очевидно, что делами [своими] они вступили на [путь] жизни апостольской, то и здесь, опять же, диавол сделал свойственное ему. Ибо, видя их, что они, как некие новые ученики Христа, снова явились в мире и просияли жизнью и чудесами, он ввел [в их среду] и смешал с ними лжебратьев и свои собственные орудия; и, мало помалу умножившись, они, как видишь, стали негодными и сделались весьма не монашествующими монахами».
«Что такое русский большевизм» — брошюра Льва Шестова, написанная в 1920 г., сразу после эмиграции из России. Шестов — великий мыслитель, классик экзистенциальной философии, крайне мало писавший (просто почти и не писавший) на политические темы. Эта брошюра — редкое исключение, позволяющая понять, как философ относится к политике. Вот цитаты:
«Для меня несомненно, что большевизм, который русские социалисты считают делом своих рук, создан силами, враждебными всяким идеям прогресса и социальной устроенности. [Большевики] стали игрушкой в руках истории, которая их руками осуществляет планы, прямо противоположные социализму и коммунизму. Большевизм, по своей внутренней сущности, есть движение глубоко реакционное. Большевики решили – целиком и во всем следовать заветам старой русской бюрократии. [Большевизм] есть шаг назад даже сравнительно с режимом Николая II, ибо в короткое время большевики поняли, что уже приемы Николая II для них не годятся, что им необходимо принять государственную мудрость Николая I, даже Аракчеева. Русские большевики, воспита[лись] на крепостническом царском режиме. Большевизм предал и погубил русскую революцию, и, сам того не понимая, сыграл на руку самой отвратительной и грубой реакции. Но разве только большевики оказались самоубийцами? Присмотритесь внимательнее к тому, что происходило в последние годы. Все почти делали как раз то, что было для них наиболее ненужно. Кто погубил монархическую идею? Гогенцоллерны, Романовы и Габсбурги! Очевидно, какой-то рок тяготел над ними, и оправдалась российская поговорка: от судьбы не уйдешь. Когда народу написана гибель, люди и даже целые народы сами делают все, чтобы ускорить свою гибель. Мы переживаем явно какую-то эпоху затмения. Подумайте только о проделанной Европой войне. Все знали, каким ужасом она грозит миру. И все ее боялись. И тоже все, точно сговорившись, не только ничего не предприняли против предотвращения войны, но и каждый, сколько мог, сознательно или бессознательно, способствовал ее приближению… Если бы правящие классы, в руках которых были судьбы их народов и стран, умели сговориться и заставить народы в течение 5 лет так самоотверженно и настойчиво работать для достижения положительных целей — мир превратился бы в Аркадию, где были бы только богатые и счастливые люди. Вместо того – люди пять лет истребляли друг друга и накопленные сбережения и довели цветущую Европу до такого состояния, которое иной раз напоминает худшие времена средневековья. Как могло это случиться? Почему люди так обезумели? У меня один ответ, который неотвязно преследует меня с самого начала войны. Ведь точно, смешение языков. Люди, которые еще вчера вместе делали общее дело, сооружали задуманную ими гигантскую башню европейской культуры, сегодня перестали понимать друг друга и с остервенением только об одном мечтают — в одно мгновение уничтожить, раздробить, испепелить все, что в течение веков созидали с такой настойчивостью и упорством. Перед нами остается непреложный факт, что люди в 1914 г. потеряли разум. Может быть, это разгневанный Бог «смешал языки», может быть, тут были «естественные» причины – так или иначе, люди, культурные люди XX века сами, без всякой нужды, накликали на себя неслыханные беды. Монархи убили монархию, демократия убивала демократию, в России социалисты и революционеры убивают и почти уже убили и социализм и революцию. Что будет дальше? Кончился период затмения, снял разгневанный Господь уже с людей наваждение? Или нам суждено еще долго жить во взаимном непонимании и продолжать ужасное дело самоистребления?»
В конце жизни великий православный мыслитель священник Сергий Булгаков писал: «я должен поведать о своем искушении <…> которое я пережил в страдные дни своего Крымского сидения под большевиками во время самого первого и разрушительного гонения на Церковь в России. Перед лицом страшного разрыва церковной организации под ударами этого гонения, так же как и внутреннего распада, выразившегося в возникновении „Живой Церкви”, я испытал чувство страшной ее беззащитности и дезорганизованности, неготовности к борьбе <…>. Перед лицом этого исторического экзамена для русского Православия <… > я обратил свои упования к Риму. <… > Под совокупным впечатлением церковной действительности, как и моего собственного изучения, я молча, никому не ведомо, внутренно стал все более определяться к католичеству (этот уклон моей мысли выразился в ненапечатанных, конечно, моих диалогах «У стен Херсониса»)».
Именно, эти диалоги Булгакова «У стен Херсониса» здесь и размещены. Это как бы вторая часть диалогов «На пиру богов», московских диалогов апреля-мая 1918 года. Те же участники продолжают свои диалоги в 1922 г. в Херсонисе. Крушение Российской империи — отправная точка диалогов; религиозные судьбы России («Третьего Рима») — их главная тема, выводящая на проблему Первого Рима — католичества.
Выложили к юбилею Флоренского:
— «Флоренский: Pro et Contra» — собрание работ о Павле Флоренском.
— «Мнимости в геометрии. Расширение области двухмерных образов геометрии (опыт нового истолкования мнимостей)» — работа, показающая все своеобразие мышления Павла Флоренского — не больше не меньше как апология, и даже «научное доказательство» геоцентризма, а философски — попытка реабилитации антично-средневековой космологии:
«Вопрос идет о реабилитации Птолемее-Дантовой системы мира. Современная научная мысль, совершенно неожиданно, подводит нас к Данте-Аристотелевской науке о началах сущего.
При скоростях, равных с [скорости света] и тем более — больших с, мировая жизнь качественно отлична от того, что наблюдается при скорости меньших с, и переход между областями этого качественного различия мыслим только прерывный. Есть область земных движений и земных явлений, тогда как на предельном расстоянии и за ним начинается мир качественно новый, область небесных движений и небесных явлений, — попросту Небо. Этот демаркационный экватор, раздел Неба и Земли, не особенно далек от нас, и мир земного — достаточно уютен.
На границе Земли и Неба длина всякого тела делается равной нулю, масса бесконечна, а время его, со стороны наблюдаемое — бесконечным. Иначе говоря, тело утрачивает свою протяженность, переходит в вечность и приобретает абсолютную устойчивость. Разве это не есть пересказ в физических терминах — признаков идей, по Платону — бестельных, непротяженных, неизменяемых, вечных сущностей? Разве это не аристотелевские чистые формы? или, наконец, разве это не воинство небесное, — созерцаемое с Земли как звезды, по земным свойствам чуждое?
Так — на пределе, но за пределом время протекает в обратном смысле, так что следствие предшествует причине. Иначе говоря, здесь действующая причинность сменяется, — как и требует Аристотеле-Дантовская онтология — причинностью конечною, телеологией, — и за границею предельных скоростей простирается царство целей. При этом длина и масса тел делаются мнимыми.
Но имея в виду предлагаемое здесь истолкование мнимостей, мы наглядно представляем себе, как, стянувшись до нуля, тело проваливается сквозь поверхность — носительницу соответственной координаты, и выворачивается чрез само себя, — почему приобретает мнимые характеристики. Выражаясь образно, а при конкретном понимании пространства — и не образно, можно сказать, что пространство ломается при скоростях больших скорости света, подобно тому, как воздух ломается при движении тел, со скоростями большими скорости звука; и тогда наступают качественно новые условия существования пространства, характеризуемые мнимыми параметрами. Но как провал геометрической фигуры означает вовсе не уничтожение ее, а лишь ее переход на другую сторону поверхности и, следовательно, доступность существам, находящимся по ту сторону поверхности, так и мнимость параметров тела должна пониматься не как признак ирреальности его, но — лишь как свидетельство о его переходе в другую действительность. Область мнимостей реальна, постижима, а на языке Данта называется Эмпиреем. Все пространство мы можем представить себе двойным, составленным из действительных и из совпадающих с ними мнимых гауссовых координатных поверхностей, но переход от поверхности действительной к поверхности мнимой возможен только чрез разлом пространства и выворачивание тела чрез самого себя».
Выложили новую аудиоверсию «Антихрист (Петр и Алексей)» — последний роман трилогии Мережковского «Христос и Антихрист» и, как считается, — лучший роман Мережковского. Мережковский писал: «тема этой трилогии — отражение в истории, — вселенской, то есть все века, все народы и культуры объединяющей, — идеи христианства».
«Христос и Антихрист» — первый в русской литературе историософский роман (и предтеча экспериментального романа как такового). Трилогия посвящена борьбе христианства и язычества (Неба и Земли, верхней и нижней бездн, Богочеловечества и Человекобожества, Христа и Антихриста), — двух главных начал истории по Мережковскому, на разных ее этапах: Византия (IV в.), Ренессанс и петровская Россия. Мережковский так описывает идейную эволюцию, пережитую им по мере написания романа: «когда я начинал трилогию «Христос и Антихрист», мне казалось, что существуют две правды: христианство — правда о небе, и язычество — правда о земле, и в будущем соединении этих двух правд — полнота религиозной истины. Но, кончая, я уже знал, что соединение Христа с Антихристом — кощунственная ложь; я знал, что обе правды — о небе и о земле — уже соединены во Христе Иисусе. […] Но я теперь также знаю, что надо было мне пройти эту ложь до конца, чтобы увидеть истину. От раздвоения к соединению — таков мой путь,— и спутник-читатель, если он мне равен в главном — в свободе исканий,— придет к той же истине…» Роман отличают акцент на символических лейтмотивах, игра цитатами, стилизация под исторические источники.
Выложили аудиоверсии нескольких романов и повестей Александры Анненской, дореволюционной писательницы, классика детской литературы:
— «Я ужасно любила ее роман “Анна”. Если бы я его сейчас нашла, то его надо бы было переиздать. Книга о девочке, сперва довольно благополучной, такой маленькой принцессе, а потом что-то с ней случается, она живет очень бедно… […] И потом соблазны, свет, какие-то победы, пустота, нераскаянность всей молодости, потом обращение», — отзывалась об этой книге Н. Трауберг.
— Повесть «В чужой семье» рассказывает о Соне, на время попавшей в семью своих родственников, в семью не столь счастливую, как ее собственная. Сонины участливость и доброта преобразят «чужую семью».
— «Трудная борьба» — повесть о девушке-враче, преодолевающей разные жизненные трудности, в частности неприятие женщин-врачей.
Две лекции о «трех сокровищах буддизма» из курса историка и религиоведа Андрея Зубова* «Буддизм».
*Андрей Зубов внесен в реестр иностранных агентов.
