Каково же было Христу, пришедшему ад разрушить, пришедшему спасти и привлечь к Себе всех-всех, видеть, как родной ученик, один из ближайших, топит себя с головой?

Теплый запах мира на весь дом — запах даже нескольких капель держится долго, долго, дольше, чем осталось самой жизни...

Великий понедельник — начало пути в Иерусалим, пути на Страсти. Что чувствовал Христос в этот день?

Место мудрости и праведности занимала национальная и религиозная гордыня вместе с весьма своеобразно понятым «патриотизмом». Избавить от всего этого могла лишь катастрофа, которую Бог и попускает.

Всегда остается вопрос о том, как услышать голос Божий в конкретный период жизни Церкви. Вместе с тем Бог не может противоречить Сам Себе, так что все стоит проверять Писанием: если что-то ему противоречит, это явно не от Бога.

Нет такого языка, на котором нельзя было бы обратиться к Богу, и нет такой культуры, которая была бы Ему противна сама по себе. Единственное, что оказывается для Бога неприемлемым абсолютно, — гордыня и самоутверждение.

Всеобщая справедливость начинается с личной праведности каждого, которой человек следует в своей повседневной практической жизни, и такая праведность открывает путь для преображающего Божьего действия в мире.

Даже крупица нечистоты сделает пребывание перед Престолом славы, а значит, и в Царстве, невозможным. Тут требовалось кардинальное изменение всей жизни, а к этому были готовы очень немногие.

Горы большой высоты могут разрушаться от собственного веса. То же самое верно и в отношении человека: он тоже может рухнуть от собственного величия, от «высоты», на которую претендует.

Если намерений стать праведником у человека нет, лучше ему, по словам пророка, не топтать зря дворы Божьи: его жертвы Богу противны.