Часто мы путаем любовь с собственническими чувствами, с желанием самоутвердиться за чужой счет. Отмотаем же историю мироздания к ее началу и поговорим о любви как принадлежности мира горнего. Своими размышлениями делится священник Олег Патрикеев.

Бог не такой, как я. Но я создан по Его образу и подобию. И у нас есть общее. И Любви, возможно, мы хотим если не одинаково, то схожим образом.

Мы часто говорим о страстях и грехах. О добродетелях — гораздо реже. Но зная, от чего бежать, не менее важно знать, к чему стремиться.

В церковной жизни нередко встречаются так называемые психологические подмены, искажения религиозного опыта. Разбираемся в том, как их избежать.

Дихотомия «свой — чужой» для христианина подвижна: один и тот же человек может быть и своим, и чужим в течение одного мгновения. Каждый может оказаться чужим самому себе, когда грешит, когда отпадает от Христа.

Никакой награды на Небе не обещает Господь христианам, любовь которых не возвышается над любовью грешников — мытарей и язычников.

Все истории про то, как все красиво начиналось, а потом некрасиво обрушилось, — не о любви.

«Уж лучше быть гневным, чем мужеложцем или еретиком!» — скажет нетолерантный ортодокс. И будет глубоко неправ.

Я исповедую, что Иисус был и остается человеческим обликом Безграничной Любви, что именно в Нем живет полнота божественности, а значит, и полнота Любви. Но дерзну добавить, что теперь нам придется рискнуть отправиться «дальше Иисуса».

И дурное «не парься», и всецелое завиновачивание одинаково лишают человека главного. Не дают принять от Бога исцеление и зримо ощутить, как Его любовь и милосердие меняют и исцеляют тебя.