Место мудрости и праведности занимала национальная и религиозная гордыня вместе с весьма своеобразно понятым «патриотизмом». Избавить от всего этого могла лишь катастрофа, которую Бог и попускает.

Стоит задуматься: если я даже макаронами и картошкой объедаюсь, съедаю явно больше, чем требуется, — формально пост я соблюдаю, но, получается, чревоугодничаю.

Нет такого языка, на котором нельзя было бы обратиться к Богу, и нет такой культуры, которая была бы Ему противна сама по себе. Единственное, что оказывается для Бога неприемлемым абсолютно, — гордыня и самоутверждение.

Всеобщая справедливость начинается с личной праведности каждого, которой человек следует в своей повседневной практической жизни, и такая праведность открывает путь для преображающего Божьего действия в мире.

Мы нуждаемся в деньгах, никто не спорит. И кто бы ни сказал, что Церковь учит отказываться от денег, — это не так. Но в Евангелии есть слова: «Не можете служить Богу и маммоне».

Даже крупица нечистоты сделает пребывание перед Престолом славы, а значит, и в Царстве, невозможным. Тут требовалось кардинальное изменение всей жизни, а к этому были готовы очень немногие.

Горы большой высоты могут разрушаться от собственного веса. То же самое верно и в отношении человека: он тоже может рухнуть от собственного величия, от «высоты», на которую претендует.

Если намерений стать праведником у человека нет, лучше ему, по словам пророка, не топтать зря дворы Божьи: его жертвы Богу противны.